Кафедра и отделение теоретической и прикладной лингвистики (ОСиПЛ/ОТиПЛ) МГУ имени М. В. Ломоносова: 1960-2013
А. Е. Кибрик
1. Создание отделения и кафедры (1960)
Отделение теоретической и прикладной лингвистики — сравнительно молодое на факультете. Первый набор на него был проведен в 1960 году. На него было зачислено 13 человек, из которых четверо были переведены со старших курсов других отделений1.
Появление нового отделения на филологическом факультете МГУ нельзя считать лишь результатом удачного стечения обстоятельств. Весь предшествующий, примерно пятилетний, период развития советского языкознания проходил в условиях небывалого интеллектуального и эмоционального подъема, безусловно вызванного потеплением политического климата в СССР (названным с легкой руки И. Эренбурга «оттепелью»). Действительно, произошла обвальная смена идеологических оценок ранее шельмовавшихся и преследовавшихся новейших областей знания (таких как кибернетика, генетика и т. п.), пал, во всяком случае в области научной информации, железный занавес, была открыта доселе запретная «буржуазная» лингвистика, развивавшаяся последние 30 лет под девизом структурного метода и доказавшая свою жизнеспособность и продуктивность, а отнюдь не загнивание, и было обнаружено, что передовому отряду языкознания — по самооценке советских языковедов — нужно по крайней мере заново сориентироваться, где же на самом деле находится соответствующий ему передний край науки.
Специфика этого момента переоценки «лингвистических ценностей» состояла в том, что по независимым причинам он совпал с первыми попытками применения компьютеров для обработки языковой информации (в 1954 году в США была проведена сенсационная первая демонстрация машинного перевода), что открывало совершенно новые, многообещающие перспективы приложения лингвистических знаний и диктовало новые требования к содержанию этих знаний и к форме их представления. В этой ситуации накопленный западной лингвистикой опыт структурного моделирования языка приобретал не только теоретическую, но и прикладную значимость, так как именно структурная лингвистика достигла ощутимых успехов в формализации языка.
Все эти обстоятельства благоприятствовали привлечению внимания широкой лингвистической общественности к структурной и прикладной лингвистике. В воспоминаниях профессора В. А. Успенского2 хорошо передана атмосфера того времени и отражен размах нового лингвистического движения. В 1956 году на филологическом факультете МГУ открывается семинар по математической лингвистике (под руководством В. В. Иванова и В. А. Успенского), а в Институте языкознания — сектор прикладной лингвистики (под руководством А. А. Реформатского), в 1957 — Объединение по машинному переводу и Лаборатория машинного перевода при МГПИИЯ (под руководством В. Ю. Розенцвейга), в 1958 году проходит первая Всесоюзная конференция по машинному переводу (Москва), в 1959 — первое Всесоюзное совещение по математической лингвистике (Ленинград), в 1960 — Межвузовская конференция по вопросам прикладной лингвистики (Черновцы). Эти конференции собирают невиданное количество участников (до пятисот человек), подавляющее большинство которых — новички в новой области, но исполнены большого энтузиазма и желания ее развивать3.
Совершенно очевидно, что господствовавшая в то время система высшего образования не давала и не была готова давать соответствующую подготовку научных кадров в этой бурно развивающейся области, и необходима была ее структурная перестройка. Таковы объективные предпосылки возникновения ОСиПЛа.
Следует отметить также и субъективные факторы. Несмотря на актуальность создания соответствующего учебного отделения в ведущем вузе Москвы, я, зная тогдашний состав профессуры филологического факультета и его руководства, до сих пор не могу уразуметь, как они могли способствовать столь существенной ломке структуры факультета и его основополагающих ценностей. Решающую роль в открытии отделения сыграли, как это обычно бывает, личности.
Во-первых, это Владимир Андреевич Звегинцев, руководитель как кафедры, так и отделения с момента их основания. В. А. Звегинцев не был вдохновителем и активным участником всесоюзного структурно-прикладного движения, и, как мне кажется, первое время это обстоятельство вызывало по отношению к нему настороженное отношение в структуралистских кругах. Но при существовавшем на филологическом факультете раскладе возможностей у В. А. Звегинцева, несомненно, не было конкурентов. Он, в то время пятидесятилетний профессор, заведующий кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, резко выделялся широкой эрудицией, прекрасным знанием как истории языкознания, так и современной мировой лингвистики4, а также сильным и независимым характером. А при создании совершенно новой структуры нужны были именно такие качества.
Во-вторых, существенную поддержку при создании отделения оказало заинтересованное внимание со стороны представителей математических наук, поднимавшее его авторитет и демонстрировавшее серьезность затеянного новшества. И в этой связи чрезвычайно была важна активная позиция Владимира Андреевича Успенского, блестящего преподавателя кафедры математической логики механико-математического факультета. В. А. Успенский, наряду со своими собственно математическими интересами и занятиями, принимал самое непосредственное участие во всех мероприятиях «структуралистского движения» и в течение ряда лет читал факультативный курс математики для филологов. После открытия отделения он создавал фактически на голом месте концепцию преподавания математики для лингвистов и возглавил преподавание математики на созданном отделении.
2. Эпоха формирования традиций и расцвета (1960-1967)
Итак, отделение теоретической и прикладной лингвистики начало функционировать с сентября 1960 года. Именно так оно сперва называлось, но затем (кажется, в 1962 году) было переименовано в отделение структурной и прикладной лингвистики (ОСиПЛ). В 1962 году была создана также новая кафедра — структурной и прикладной лингвистики, которая осуществляла руководство над отделением. Был начат эксперимент, не имеющий прецедентов. Все надо было начинать с нуля. Не существовало ни учебных планов, ни программ курсов, не было опыта преподавания. Учиться должны были и учителя, и ученики. При всем этом у кафедры было главное — готовность к созидательной работе, открытость ко всему новому и неприятие косности и догматизма. На кафедре царила атмосфера первооткрывательства, молодого задора и безусловной веры в «прекрасное завтра», иными словами, нормальная рабочая атмосфера.
Несмотря на немногочисленность, состав кафедры был весьма разнообразным. Кроме самого заведующего, на ней работали широко известные, авторитетные профессора: специалист по русскому языку, один из основателей Московской фонологической школы Петр Саввич Кузнецов; психолог, разрабатывающий проблемы коммуникативных систем, непревзойденный знаток и имитатор «обезьяньего языка» Николай Иванович Жинкин и прославившийся своим напористым участием в фонологической дискуссии 1950 года, а позднее трансформационалист и автор модной в то время аппликативной модели Себастьян Константинович Шаумян. Молодое поколение было представлено тогда Ариадной Ивановной Кузнецовой, эрудитом в области дескриптивной лингвистики, и Андреем Анатольевичем Зализняком, прошедшим стажировку в Сорбонне и только что окончившим аспирантуру в МГУ.
Математический цикл обеспечивали молодые талантливые математики, увлеченные приложением математических знаний к гуманитарной науке — лингвистике: Владимир Андреевич Успенский, Юрий Александрович Шиханович и Александр Дмитриевич Вентцель.
Первое десятилетие можно назвать периодом накопления опыта и формирования традиций. Постепенно отрабатывается структура учебного плана. План этот на протяжении истории отделения многократно менялся, и трудно найти такое пятилетие, которое не было бы затронуто теми или иными новациями (поэтому большинство курсов училось по так называемым переходным планам). Однако основные его принципы были намечены уже на первой стадии существования отделения и более или менее окончательно сформированы во второй половине 60-х годов. Какие же это принципы?
Во-первых, усиленное изучение математики на протяжении всего периода обучения. Престижная позиция математики при этом определяется не только и не столько возможностями ее практического сиюминутного использования в тех или иных областях лингвистики, а ее репутацией основного претендента на роль общей философии науки: математика формирует специфический научный менталитет, критерии точного знания. В той степени, в какой для лингвиста является целью достижение объективного, точного, адекватного знания (справедливости ради надо отметить, что, при всей важности этих качеств, достоинства лингвистического исследования далеко не исчерпываются ими), в той степени лингвисту необходимо усвоение такого менталитета.
Во-вторых, максимально углубленное освоение фундаментальных лингвистических знаний в области внутренней структуры языка. Вместо традиционного филологического курса «Введение в языкознание», в котором эти вопросы обычно затрагиваются весьма бегло, на отделении был введен объемный двухлетний курс «Теория языка», состоящий их четырех частей, в соответствии с основными языковыми уровнями: фонетика, морфология, синтаксис, семантика.
В-третьих, особое внимание к русскому языку как основному объекту прикладных исследований. Русский язык изучается в синхронном и диахроническом аспектах с привязкой к основному курсу «теория языка».
В-четвертых, интенсивное изучение иностранных языков в практическом плане.
Эти принципы прошли проверку временем и оказались весьма стабильными. Они и по сей день составляют основу обучения на отделении.
Параллельно с учебным процессом шла работа по организации научной деятельности. На факультете еще до создания отделения существовала лаборатория экспериментальной фонетики, основанная некогда А. А. Реформатским. В 1960 году А. А. Реформатский уже на факультете не работал, и лаборатория находилась в крайне запущенном состоянии. Кроме сломанных студийных магнитофонов и интонографа в ней ничего не было5. Эта лаборатория была придана кафедре как ее структурное подразделение. Лаборатория и кафедра находились на противоположных концах бесконечного петляющего коридора — главной магистрали филфака.
В. А. Звегинцев добился в 1962 году выделения для лаборатории и кафедры отдельного и довольно просторного помещения в соседнем с факультетом здании (Моховая, 20) — в полуподвальном этаже6. Было осуществлено строительство студии звукозаписи с особыми акустическими параметрами (необходимо было, в частности, нейтрализовать помехи, создаваемые шумным соседом и автомобильным движением по улице Герцена), добыта необходимая аппаратура, создавался спектроанализатор силами инженера В. Чудновского, перешедшего из лаборатории В. А. Артемова. В. А. Звегинцев пригласил заведовать лабораторией И. А. Зимнюю, но, к сожалению, этот план не осуществился. В течение ряда лет лабораторией заведовала Зоя Михайловна Мурыгина, позднее заведование перешло к Любови Владимировне Златоустовой.
Вообще надо сказать, что расширению штата лаборатории, ее научной программы и материально-технической базы В. А. Звегинцев уделял много сил и внимания. Замысел его был совершенно ясен и правилен: лаборатория должна была стать научным подразделением кафедры, выполняющим разнообразные научно-исследо-вательские работы по прикладной лингвистике (среди которых экспериментальная фонетика является важной, но не единственной составляющей), а также местом приобщения студентов к самостоятельной научной работе по индивидуальным программам. В этой области сделано было очень много, но осуществление ряда планов наталкивалось на непреодолимые организационные препятствия (отсутствие ставок, средств для импортной аппаратуры и т.п.).
Весной 1962 года на кафедру обратился профессор Дмитрий Юрьевич Панов (в 1954 году он был инициатором развертывания работ по машинному переводу в нашей стране) с необычным предложением: заключить с кафедрой договор (Д. Н. Панов руководил отделом в одном из почтовых ящиков) на проведение работ по автоматической обработке текста. В мае 1962 года был заключен первый в истории факультета хозяйственный договор (руководил договором В. А. Звегинцев, я выступал в роли ответственного исполнителя). Впоследствии эта форма сотрудничества с промышленностью и отраслевыми НИИ стала вполне обычной, договора появились и на других кафедрах. На кафедре структурной и прикладной лингвистики число договоров временами переваливало за десяток и на них работало более ста человек, но начало было положено уже в первые годы становления кафедры. Хоздоговорная форма научной работы была задумана как способ материальной и организационной поддержки перспективных научных направлений в вузах, дающей им свободу кадрового маневра, расширяющей их научный потенциал и в то же время сближающей учебный процесс с практикой. Хоздоговора — это советский аналог западной системы научных грантов, на которую мы сейчас пытаемся переходить. Существенно, что в этом отношении кафедра сближалась с естественными факультетами МГУ, будучи на своем родном факультете белой вороной и очень этим некоторых раздражая.
Начиная со второго набора, число поступающих на отделение было определено в 25 человек7. И перед кафедрой вставал актуальный вопрос привлечения на отделение одаренной молодежи: ведь в системе школьного обучения лингвистика как предмет отсутствует, а то, что в школе имеется в виду под названием «русский язык», так же далеко от лингвистики, как кулинарное дело от химии. Поначалу возникла подшефная школа (20 спецшкола с преподаванием ряда предметов на иностранном языке). В ней студенты отделения вели факультативные занятия. Одним из этих студентов был Алик Журинский. Помню, как однажды он подошел ко мне с неожиданным проектом: провести для школьников лингвистическую олимпиаду. В качестве заданий можно было бы использовать задачи типа тех, что сочинил А. А. Зализняк8.
Большое будущее у этой идеи увидел В. А. Успенский. Он же сформировал и возглавил Оргкомитет по проведению Олимпиады, отнесясь к начинанию чрезвычайно ответственно — как к мероприятию, задуманному на века, и соответствующим образом продумывая все ее детали, начиная с подготовки и издания особого приказа ректора И. Г. Петровского (№ 105 от 30 мая 1965 г.) и формулировки ее названия и кончая гардеробом и буфетом. По его предложению, на полутора тысячах афиш, расклеенных по городу, разнесенных в школы и всевозможные учреждения, объявлялась «I традиционная олимпиада по языковедению и математике» (каждое слово в этом названии, включая союз «и» и римскую цифру «I», тщательно обсуждалось9). Заседания Оргкомитета проходили как захватывающие шоу, особенно когда с председателем вступал в спор въедливый Александр Дмитриевич Вентцель, не прощающий тому ни малейшей неточности. Это был для всех нас, рядовых членов Оргкомитета (в Оргкомитет входили А. Д. Вентцель, А. А. Зализняк, А. Н. Журинский, Б. Ю. Городецкий, И. Г. Милославский, А. Е. Кибрик), замечательный урок стратегического планирования нового мероприятия и облечения необходимой рутинной работы в форму увлекательной игры.
Первая олимпиада была проведена в 1965 году и стала одной из лучших традиций отделения. Подготовка к ней осуществлялась практически круглый год. Работала задачная комиссия, которая сочиняла, отбирала и шлифовала задачи очередной Олимпиады, а за несколько месяцев до ее проведения формировались Оргкомитет и Оргкомиссия (последняя состояла из студентов, которые осуществляли всю практическую работу во время Олимпиады). Олимпиада сыграла известную роль в пропаганде лингвистических знаний как среди школьников, так и среди учителей. Об истории «олимпиадного движения» будет еще говориться ниже, но можно отметить, что среди нынешних известных лингвистов немало призеров нашей Олимпиады.
Олимпиада, кроме своей прямой агитационной функции, выполняла также объединяющую роль на отделении: в неформальной обстановке и на добровольной10 основе студенты разных курсов вместе с преподавателями и аспирантами делали общее дело на благо своего отделения. Кроме всего прочего, это была воспитательная работа в истинном значении этого слова.
В начале 60-х годов наряду с ОСиПЛом возникали аналогичные отделения и в других университетах страны: в Ленинграде, Киеве, Горьком, Новосибирске, Тбилиси, в МГПИИЯ (Москва). Никаких стандартных или общеобязательных программ для этих отделений не существовало, и каждый «творил, выдумывал, пробовал» по-своему и выживал как умел. ОСиПЛ выступило с инициативой проведения своеобразного обмена опытом — в форме всесоюзных студенческих конференций по структурной и прикладной лингвистике. Первая такая конференция была проведена в МГУ в 1965 году, последняя — десятая — в начале 80-х годов. Эти конференции давали студентам возможность приобщиться к академическим формам научной работы, познакомиться с профилем обучения в других вузах. Они проводились в разных городах: Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Горьком, Москве. Однако был заметен разрыв в уровне обучения, особенно в отношении фундаментальной лингвистической подготовки. Большинство аналогичных отделений оказалось нежизнеспособными, и они одно за другим закрывались (сохранилось по сей день только отделение математической лингвистики в Петербурге11).
Плодотворный учебный процесс на теоретической кафедре невозможен без научной работы, а научная работа — без публикаций. Прирожденный издатель, В. А. Звегинцев решил основать в университетском издательстве особую серию: «Публикации отделения структурной и прикладной лингвистики». Предполагалось в идеале издавать ее выпуски ежегодно. Первый такой выпуск вышел в свет в 1965 году. Назван он был обтекаемо-парадоксально «Теоретические проблемы прикладной лингвистики», и никаких тематических ограничений на состав статей не налагалось.
Возникновением еще одной традиции ознаменовался 1967 год — была проведена первая научно-учебная лингвистическая экспедиция по изучению неизвестного языка. В студенческие годы мне довелось побывать в диалектологической экспедиции в Архангельской области и вдохновиться романтикой лингвистических странствий. Опираясь на этот опыт, а также на практику двуязычных олимпиадных задач, я как-то обратился к В. А. Звегинцеву с предложением, что неплохо было бы отработать методику работы с незнакомым языком в полевых условиях и обучать этой методике студентов: это было бы лучшим способом приложения теоретических знаний (и проверки их общности) к живому языковому материалу. Надо сказать, что В. А. Звегинцев, придерживаясь в принципе авторитарного стиля руководства12, охотно поддерживал всякую мало-мальски разумную инициативу снизу. И на этот раз он сразу же перевел разговор в практическую плоскость: мол, организуйте и поезжайте. Опасения насчет того, что нет опыта, он не принимал. Попробуете и научитесь.
В первой экспедиции участвовало восемь исследователей: четверо преподавателей и сотрудников (Б. Ю. Городецкий, А. И. Кузнецова, А. Е. Кибрик, И. П. Оловянникова) и четверо студентов (среди них А. Н. Барулин, до недавнего времени декан факультета теоретической и прикладной лингвистики РГГУ). В качестве объекта исследования был избран один из дагестанских языков — лакский. Больших научных достижений эта экспедиция не принесла, но она дала уверенность в реализуемости задуманной программы (см. ниже).
3. Эпоха зрелости и защиты завоеваний (1968-1981)
У кафедры постепенно накапливался опыт. Пошли первые выпуски, появились аспиранты-ОСиПЛовцы. Некоторые из них вливались в коллектив кафедры: из первого выпуска — Б. Ю. Городецкий, О. Ф. Кривнова (она же Крутикова), из второго — В. В. Раскин, из третьего — А. К. Поливанова.
Выход в свет первого сборника трудов кафедры (вышел он довольно быстро и без особых затруднений) окрылил, и издательские планы расширялись. Возникла идея, наряду со сборниками статей, издавать серию монографий. Первая монография вышла в свет в 1969 году, последняя (пятнадцатая) — в 1982 году (см. Приложение 2).
В. А. Звегинцев решил также расширить поле своей издательско-просветительской деятельности13, распространив ее на кафедру и учредив в составе «Публикаций» серию переводов. Силами сотрудников кафедры были переведены и изданы две работы ведущего американского лингвиста Н. Хомского: «Аспекты теории синтаксиса» (1970) и «Язык и мышление» (1972).
Итак, можно констатировать, что за десять лет своего существования ОСиПЛ сформировалось как полноценное учебно-научное подразделение, живущее интенсивной полнокровной жизнью и достигшее уже определенных вполне осязаемых успехов. Основные формы его существования и активности были определены, и, казалось бы, работать дальше должно было бы быть легче. Однако на самом деле ситуация складывалась далеко не такая безоблачная. И опять действовали объективные и субъективные факторы.
Постепенно изменялась общественно-политическая обстановка в стране. Угасало животворное дыхание «оттепели», устанавливался всеудушающий климат «застоя». На смену логики движения и торжества здравого смысла приходила логика топтания на месте и торжества демагогии. Увлеченность делом, энтузиазм и стремление к разумной деятельности становились все более подозрительными и предосудительными — это возмущало спокойствие и роняло тень на тех, кто лишь имитировал деятельность и энтузиазм. Укреплялись позиции абсурдного житейского принципа: чем более весомы твои результаты, тем хуже для тебя. В целом по стране усиливалась тенденция «притормаживания инициатив». Рос накал борьбы с инакомыслием, с теми, кто имел склонность иметь и, особенно, высказывать свое мнение по вопросам, относящимся к партийным прерогативам (а круг этих прерогатив был ничем не ограничен). Неудивительно, что удельный вес «инакомыслия» был особенно высок в среде научной интеллигенции, а внутри нее — в наиболее активно развивающихся областях (сама специфика профессиональной деятельности воспитывает самостоятельность мышления и неприятие догматизма). Поэтому в кругу гуманитариев именно структуралисты особенно отличились своей «неблагонадежностью».
Этот неблагоприятный общий фон накладывался на и без того непростые отношения кафедры с факультетом. С самого начала жизнь ее протекала довольно независимо и не укладывалась в традиционные представления о филологии. Многим специфика кафедры была совершенно чужда и непонятна, вызывала у них недоумение. Такая реакция вполне объяснима. Может быть, следовало бы вести разъяснительную работу, привлекать на свою сторону тех лингвистов, которые готовы воспринять новые задачи. Но В. А. Звегинцев придерживался другой стратегии: он предпочитал заручиться поддержкой ректора и декана в каждом конкретном деле, чем заниматься агитацией на факультете. Уверенный в своей правоте, он решительно проводил линию на независимость14. Его главный тезис был: «Не мешайте нам работать».
Кафедра ряд лет была действительно свободна в своей повседневной деятельности благодаря твердой позиции своего руководителя. Способствовало этому также то обстоятельство, что первые годы она была стопроцентно беспартийной и, следовательно, малопроницаемой для повседневного контроля партийной организации. Первый член партии на ней появился лишь в 1964 году (Л. В. Златоустова была лично приглашена В. А. Звегинцевым на кафедру из Казани, где она до того работала в Казанском государственном университете).
К концу 60-х — началу 70-х годов, когда естественные трудности роста были уже позади, когда ОСиПЛ почти достигло своего расцвета и, казалось, можно было начинать собирать плоды «трудов праведных», внешнее давление на него стало заметно усиливаться.
Первым прогремело на кафедре и факультете «дело Шихановича». Ю. А. Шиханович выполнял основную нагрузку по математике на отделении, будучи, в отличие от прочих математиков, штатным сотрудником филфака. Я не встречал за всю свою жизнь более фанатически преданного своему предмету преподавателя, чем Юрий Александрович Шиханович. Он не щадил ни своего времени, ни, тем более, времени своих студентов ради достижения педагогических результатов. Кульминацией учебного процесса были экзамены. Длились они до закрытия факультета, после чего Ю. А. Шиханович уводил своих жертв на центральный телеграф, где продолжался этот пир математической мысли. Можно было по-разному относиться к этим математическим марафонам, но невозможно было усомниться в высочайшей преданности Шихановича своему делу. За несколько недолгих лет преподавания на отделении Ю. А. Шиханович подготовил и опубликовал книгу «Введение в современную математику. М., 1965», ставшую незаменимым учебным пособием для ОСиПЛовцев и оставшуюся таковым по сей день. И вот этот-то преподаватель был в 1968 году уволен в одну из первых волн борьбы с «подписантами» (Ю. А. Шиханович участвовал в письме в защиту А. С. Есенина-Вольпина). Это была одна из политических репрессивных кампаний, череда которых не заставила себя ждать.
К сожалению, в тот момент кафедра была сильно ослаблена тем обстоятельством, что между двумя тезками, В. А. Звегинцевым и В. А. Успенским, возникли разногласия на почве выделяемого объема часов на преподавание математики в учебном плане15. У каждого из них были все основания считать правым себя, но плохо то, что разногласия эти переросли в открытый конфликт, сильно повредивший делу. В. А. Успенский перестал курировать математический цикл, и это сильно снижало шансы отстоять Ю. А. Шихановича, формально относящегося к коллективу филфака, но совершенно ему чуждого, несмотря на открытое сочувствие к нему со стороны многих студентов и сотрудников ОСиПЛ. Как я помню, со слов В. А. Звегинцева, ректор И. Г. Петровский лично был против увольнения Ю. А. Шихановича, но вынужден был приказ подписать, под давлением решения Ученого совета филфака.
Не получил столь громкой огласки, но находился в досье кафедры тот факт, что еще один ее сотрудник, Сандро Васильевич Кодзасов, был «подписантом». Он подписал письмо в защиту тогда еще начинающего свой путь «диссидента» Александра Гинзбурга16.
В 1973 году кафедра «скомпрометировала» себя тем, что ее бывший сотрудник Виктор Витальевич Раскин эмигрировал в Израиль (за полгода до этого он тихо и необъяснимо для нас уволился), а некоторые из сотрудников кафедры «запятнали» себя тем, что пошли с ним проститься. Двух из них, имевших отношение к преподаванию на ОСиПЛе (А. Е. Кибрика и Б. Ю. Городецкого), от этой деятельности отстранили, и этот «хвост» неблагонадежности тянулся за ними (и за кафедрой) пятнадцать лет.
Более тихо прошел отъезд С. К. Шаумяна в 1974, так как он работал на кафедре совместителем. Но репутация кафедры как коллектива с якобы «мощным эмиграционным потенциалом» усиливалась. Этому способствовало то, что в том же году подал документы на выезд студент ОСиПЛа Александр Лубоцкий, и здесь комсомольская и партийная организация вкупе с преподавателями марксизма-ленинизма (в особенности курировавшей факультет В. И. Шишкиной) устроили настоящую чистку среди пока еще остающихся студентов, выискивая среди них сочувствующих.
Конечно, у этих кампаний была своя объективная неотвратимость, но у ответственных за ее проведение людей также имелись возможности ею управлять. Так, Леонид Григорьевич Андреев, заняв пост декана осенью 1975 года, свой первый визит в ректорат и партком специально посвятил тому, чтобы добиться отмены нелепого запрета на преподавание Городецкому и Кибрику. Значит, и в те годы что-то зависело от личной позиции каждого конкретного руководителя (разумеется, до поры до времени: тот же Андреев был без всяких обоснований смещен ректором А. А. Логуновым с поста декана).
Весь этот «компромат» и в те годы ни на что большее, чем на компромат, не тянул, но он был в арсенале недоброжелателей кафедры и лично ее заведующего. А недоброжелатели у него, и притом весьма влиятельные, были.
В 1973 году в издательстве МГУ вышла книга В. А. Звегинцева «Язык и лингвистическая теория», в которой автор мимоходом, но в довольно свободной форме высказывался о том, что он думает по поводу научных достижений некоторых своих коллег. И эти коллеги не преминули воспользоваться благоприятным моментом для нанесения ему ответного удара.
Для многих старожилов факультета памятно то обсуждение книги Звегинцева 12 декабря 1973 года в переполненной 9-й аудитории. Задумано было провести его по лучшим образцам идеологических дискуссий конца 40-х годов и квалифицировать книгу как образец вредной буржуазной, антимарксистской позиции, разоблачающей истинное политическое лицо ее автора. Для этого нужно было единодушие, и силы были стянуты немалые. Но единодушия не получилось. Во-первых, аудитория явно болела не за ту сторону, и оппонентов Звегинцева она встречала гулом неодобрения, а то и топотом. Во-вторых, и среди выступавших нашлись не только противники, но и защитники Звегинцева. Особенно сильным было выступление академика Б. А. Серебренникова. Он начал с того, что другом Звегинцева он не только не является, но наоборот, пятнадцкть лет с ним не здоровался. Но после этой книги он хочет пожать ему руку. Далее все идеологические ярлыки Серебренников, признанный идеологический авторитет, отмел.
В итоге обсуждение оказалось скомканным и вообще не было понятно, кто в нем победил. Однако радоваться тоже было нечему. Начинается длительная осада Звегинцева и его детища — ОСиПЛа. В этой осаде все «хвосты» годятся. Усиленно ищутся новые. Сверхпристрастной экспертизе подвергают находящуюся в верстке в издательстве новую книгу Звегинцева «Предложение в его отношении к языку и речи». Создаются специальные комиссии, книга заново многократно рецензируется, обсуждается на кафедре и на специальном заседании Лингвистической секции Ученого совета (26.04.74), и даже после всех положительных заключений по настоянию О. С. Ахмановой ее рецензируют несколько философов на предмет обнаружения идеологических ошибок. Вся эта деятельность результатов не дала, затянув, правда, издание книги на пару лет и нанеся ее автору и ОСиПЛу значительный моральный урон. Кафедру обследуют одна комиссия за другой. Надо сказать, что далеко не все комиссии выносили отрицательные суждения о работе кафедры — и действительно, это было не так просто сделать. Но искали не истину, а нужный материал, и назначали новую комиссию, с более подходящим составом. Особенно отличилась комиссия парткома МГУ с участием Р. Г. Котова. Как известно, практика обращения с партийными документами была продумана так, чтобы вся их неблаговидность не всплывала наружу, поэтому решения эти циркулировали засекреченно, доводились до широкой публики, в том числе той, которой это непосредственно касалось, в форме пересказа. Жаль, что не сохранились (?) архивы парткома, интересно было бы освежить в памяти эти произведения. Но я помню, что Котов вменял кафедре в вину патриотизм ее студентов (они считают, что их отделение лучше других на факультете) и, мягко говоря, намекал, с указанием фамилий, какие из ее сотрудников по достоверным сведениям вот-вот предадут Родину в направлении Израиля. Результаты деятельности этой комиссии породили решение парткома МГУ о плачевном положении дел на ОСиПЛе, а затем — целую вереницу последующих комиссий по преодолению недостатков работы кафедры. Информированный Р. Г. Котовым, первый секретарь райкома партии Протопопов рекомендовал директору предприятия НИИ «Восход», только что заключившего с кафедрой перспективный трехлетний договор, расторгнуть его ввиду политической неблагонадежности его основных исполнителей.
Если в 60-е годы крепла и мужала кафедра, то в 70-е—80-е — ее партийная группа. Она, в целях ее усиления, была объединена с партгруппой кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания17. Сугубо профессиональные текущие дела кафедры решались не заведующим и компетентным преподавательским коллективом, а безликим партийно-цеховым большинством, никакого отношения к делу не имеющим, за его успех не болеющим и за результаты своих решений не отвечающим.
Ситуация, сложившаяся вокруг кафедры, в известной степени была проекцией общеполитической ситуации в стране и в академической науке, в частности. В этой связи нельзя не упомянуть о том колоссальном вреде, который был нанесен отечественной лингвистике репрессиями в отношении Игоря Александровича Мельчука. И. А. Мельчук к началу 70-х годов являлся неформальным лидером в области структурной и прикладной лингвистики. Его концепция интегральной модели языка (модель «Смысл — текст») по тому времени значительно опережала аналогичную теорию наиболее популярного западного лингвиста Н. Хомского. По железной логике того времени это означало, что именно Мельчуку должны были создаваться самые унизительные, невыносимые условия работы и существования. И именно его нужно было (в марте 1976 года) не переаттестовать в Институте языкознания АН СССР как несоответствующего занимаемой должности. Поводом для этого послужило его выступление в защиту академика А. Д. Сахарова. Уволенный из института и лишенный возможности профессиональной деятельности, он вынужден был эмигрировать (в Канаду). Более десяти лет его имя (а, следовательно, и его дело) было под запретом. (Cм.: Кибрик А. Е. Из истории советского языкознания 60-х-70-х годов (о наших достижениях и потерях). // A. Clas (ed.). Le mot, les mots, les bons mots. Montreal, 1992.)
Я остановился на этих негативных моментах достаточно подробно потому, что на их фоне протекала вся жизнь кафедры: без знания их невозможно правильно оценить, что позитивного за этот период было сделано. Итак, что же все-таки было сделано? Для краткости я пройдусь по основным направлениям деятельности кафедры.
Научная работа. Накопленный в 60-е годы научный потенциал приносит результаты. Хотя каждая кафедральная публикация проходит все с большим трудом и темп их издания замедляется, все же в серии сборников с 1965 по 1980 гг. вышло 9 выпусков, в серии монографий с 1969 по 1982 — пятнадцать. Кроме того, за это время В. А. Звегинцев издает несколько книг вне серий. (Между прочим, с 1982 года в Издательстве МГУ принимается пагубное решение о прекращении издания каких-либо непериодических серий и кафедральных сборников статей.)
Большим достижением ОСиПЛа можно считать развернутую на нем научную деятельность в рамках хоздоговоров. Тематика работы была очень разнообразной. В известной мере она диктовалась интересами заказчиков, но в основном разрабатывлись фундаментальные научные проблемы. Руководили договорами В. А. Звегинцев, А. Е. Кибрик, Л. В. Златоустова, Б. Ю. Городецкий. Хоздоговора позволяли также в значительной мере смягчить кадровые проблемы кафедры: на договорах одно время работало несколько десятков ее выпускников18.
Экспедиции. Период расцвета экспедиционного движения приходится именно на 70-е годы. Увеличивается как число экспедиций, так и число участников. Выделяется три научных направления экспедиционной работы. С 1968 по 1977 год А. И. Кузнецова проводит 10 самостоятельных экспедиций по изучению уральских языков народов Севера (коми, ненецкого, энецкого, селькупского). Эти занятия, несомненно, повлияли на интерес Кузнецовой к финно-угристике, вылившийся в конце концов в организацию особой кафедры на факультете под ее руководством. Второе направление — исследование грамматической структуры малоизученных бесписьменных и младописьменных языков, начало которому было положено с первой экспедиции. Этим направлением руководил А. Е. Кибрик. С 1967 по 1992 год было проведено 29 экспедиций, в которых подверглось изучению 22 дагестанских языка, а также шугнанский (Памир), алюторский (Камчатка), тувинский (Тува), абхазский и сванский языки (Грузия). С 1970 года выделяется и третье направление, возглавляемое Борисом Юрьевичем Городецким (с 1988 года — Татьяной Сергеевной Зевахиной): лексическая семантика и лексикография малых языков. В целом за период с 1970 по 1992 год в рамках этого направления было проведено 24 экспедиции. В некоторые годы в поле выезжает более половины всех студентов отделения. Экспедиции становятся третьим семестром в обучении. Кстати, популярность экспедиций среди студентов и их научные успехи явились во второй половине 70-х годов, в соответствии с практиковавшейся тогда на факультете логикой абсурда, причиной попыток вытеснения их из процесса обучения. Это делалось одновременно с изживанием компонента «структурная» из названия кафедры и сведением ее сути лишь к прикладной проблематике. Из престижного вида деятельности экспедиционная работа превращалась в падчерицу на отделении. С 1978 года перестала ездить А. И. Кузнецова, сократилось число студентов в других экспедициях, в 1983-1985 годах студенты вообще не принимают участия в экспедициях А. Е. Кибрика.
Олимпиады. Олимпиадное движение вплоть до 82-го года процветает. В 1972 году в серии монографий публикуется сборник двухсот олимпиадных задач, а в 1983 в издательстве «Просвещение» тиражом 180 тысяч экземпляров — сборник лингвистических задач с решениями. Во второй половине 70-х годов налаживается сотрудничество по совместному проведению олимпиад с Ленинградским и затем Киевским университетами: по единым заданиям, разработанным на ОСиПЛе, одновременно проводятся олимпиады в нескольких городах. Вынашиваются планы проведения всесоюзной олимпиады.
Научные чтения. В 1981 году, взамен студенческих конференций, был учрежден институт чтений выпускников отделения. Это был своеобразный парад результатов работы кафедры — подготовленной ею смены.
Учебный процесс. В 70-е годы серьезным образом углубляется преподавание основных лингвистических дисциплин, расширяется круг спецкурсов и спецсеминаров, все большее влияние на интересы студентов, их специализацию оказывают лингвистические экспедиции и участие в хоздоговорных работах. На ОСиПЛе ряд основных курсов начинает читать А. А. Зализняк, оказывающий на студентов чрезвычайно сильное влияние как ученый, педагог и личность, начинают преподавать сотрудники младшего поколения (А. Е. Кибрик, Б. Ю. Городецкий, О. Ф. Кривнова, А. К. Поливанова, Н. И. Лепская, И. М. Кобозева). К сожалению, начавшийся в 60-е годы процесс закрепления на кафедре наиболее перспективных выпускников отделения был практически почти полностью заморожен.
После памятного обсуждения книги Звегинцева он тяжело заболел. В августе 1974 года с ним случается инфаркт. На длительное время он выходит из строя, и его обязанности исполняет Л. В. Златоустова. После выздоровления Звегинцева травля его не прекращается. Положение усугубляется появлением раскола внутри кафедры — между ее заведующим, с одной стороны, и секретарем цеховой партогранизации (Л. В. Златоустовой), с другой. Вся кафедра в той или иной степени участвует в этом конфликте.
Неправильно было бы считать, что в сложившейся ситуации Звегинцев всегда был прав и не совершал ошибок. Они были, к сожалению, но не хотелось бы на них долго останавливаться, так как они не касались кардинальных моментов существования ОСиПЛа, хотя верно и то, что в условиях борьбы за выживание каждый неверный шаг может иметь фатальное значение. Увы, в этой затяжной борьбе вновь проявилась его человеческая слабость: не дорожить сторонниками и умножать число своих противников (так, я многократно в глаза говорил ему, что не согласен с его отношением к тогдашнему декану Л. Г. Андрееву, который, я был убежден, был нашим союзником, но которому Звегинцев фактически не давал возможности это проявить).
4. Тяжелые времена (1982-1988)
К началу 80-х годов кольцо осады вокруг Звегинцева сжимается. Фактически уже несколько лет ОСиПЛ существует по инерции, лишь за счет накопленных ресурсов. Никакие новые инициативы невозможны. Откладываются сроки очередного переизбрания его на должность заведующего. Весной 1982 года Звегинцев заключает с ректором А. А. Логуновым устное соглашение, что он подает заявление о добровольном оставлении своего поста, а ректор обязуется провести заведующим его правопреемника. В качестве своего кандидата Звегинцев называет Б. Ю. Городецкого.
Кажется, что, как теперь говорят, политическое решение найдено, польза дела восторжествовала. Б. Ю. Городецкий, действительно, назначается исполняющим обязанности заведующего. Страсти утихают, наступает летнее затишье.
Возвращаясь в конце августа из очередной дагестанской экспедиции, я узнаю, что уже более месяца как кафедра структурной и прикладной лингвистики не существует: приказом Логунова №940 от 23 июля 1982 эта кафедра, которая по праву могла бы считаться гордостью факультета и университета, ликвидирована и слита с кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, и заведует этой объединенной кафедрой Ю. В. Рождественский. В первых числах сентября становится также известно, что курс сравнительно-исторической грамматики читает не А. А. Зализняк, как обычно, а О. С. Широков, так как Зализняк на кафедре более не работает: его услуги как совместителя новой кафедре не нужны. А. А. Зализняк, конечно, не пропал, его тут же пригласила к себе кафедра русского языка, и студенты с ОСиПЛа могли слушать его там, но стало ясно, что основные ценности ОСиПЛа беспардонно разрушаются.
В истории кафедры образовалась шестилетняя черная дыра: кафедра была восстановлена приказом того же ректора в августе 1988 года.
Однако ОСиПЛ продолжал существовать. Проходили очередные наборы студентов, защищались дипломные работы, шли занятия. Кромсался учебный план, убирались одни, вставлялись другие предметы, всем этим руководили другие люди. Началось настойчивое истребление теоретической и описательной проблематики, особенно в темах курсовых и дипломных работ: все интересы студентов ограничивались прикладной лингвистикой. Иссякло на несколько лет студенческое экспедиционное оживление, прекратилась с 1983 года Олимпиада, но этого никто из руководства и не заметил. Практически остановились университетские издания, а то немногое, что выходило, требовало экстраординарных усилий и борьбы.
Из традиций предыдущего этапа сохранилось проведение научных чтений выпускников отделения : это была ниточка преемственности, напоминание о том, что было отделением сделано. Эти чтения проходили, начиная с 1981 года, в 1982, 1983, 1984 и 1986 годах.
Весной 1988 года скончался Владимир Андреевич Звегинцев. Провожал его в последний путь весь ОСиПЛ. В эти дни как раз проходила большая конференция бывших ОСиПЛовцев в Звенигороде, и они, прервав ее, приехали на автобусах на Хованское кладбище: по желанию покойного, на факультете гражданской панихиды не было.
ОСиПЛ переживает чрезвычайно трудные времена. Неоднократно с болью приходилось слышать в лингвистических кругах и среди выпускников ОСиПЛа о том, что отделения больше нет. Но несмотря на эти заключения и прогнозы ОСиПЛ все-таки существовал. Продолжала действовать инерция приведенного некогда в движение тела, и обнаружилось, что придавшая ему ускорение сила необыкновенного размаха и что тело это, несмотря на свои незначительные размеры, имеет грандиозную массу.
5. Жив курилка (1988-1991)
Новый учебный 1988 год ОСиПЛ начинал в новом качестве. Просуществовавшая бесславно шесть лет объединенная кафедра общего, сравнительно-исторического и прикладного языкознания была разделена, и то что осталось от кафедры структурной и прикладной лингвистики, выделилось в кафедру прикладного языкознания (новое название кафедры родилось где-то в недрах администрации и с коллективом не согласовывалось). За эти годы кафедра понесла большие потери. Умер в опале В. А. Звегинцев, изгнан с кафедры профессор А. А. Зализняк — кумир студентов и один из выдающихся лингвистов современности, покинули кафедру ее опытнейшие преподаватели Б. Ю. Городецкий и А. К. Поливанова, а также замечательный знаток фонетики и фонологии С. В. Кодзасов, несколько позже кафедра лишилась главного двигателя учебного процесса А. И. Кузнецовой, возглавившей открывающуюся кафедру финно-угорской филологии19, и незаменимого друга и защитника студентов, бессменной лаборантки кафедры Надежды Ивановны Акимовой.
Разделение кафедр сопровождалось также отделением лаборатории, которую Звегинцев так старательно создавал, считая необходимым подразделением кафедры, и приданием ей статуса независимой межкафедральной Лаборатории фонетики и речевой коммуникации.
В довершение всего приказ о создании кафедры прикладного языкознания парадоксальным образом не предусматривал в ее штатном расписании должности заведующего. Для исправления этой оплошности понадобилось более трех лет и упразднения института парткомов. Лишь в марте 1992 года был избран в результате конкурса на альтернативной основе новый заведующий (А. Е. Кибрик).
С 1988 года начинается восстановление кафедры и ее институтов. Начиная с 1986 года возобновляются студенческие экспедиции по изучению малых языков под руководством А. Е. Кибрика. В 1989 году, после перерыва, вновь проводятся Олимпиады, теперь уже совместно с народившимися родственными кафедрами московских вузов: в Историко-архивном институте в 1987 году была создана кафедра теоретической и прикладной лингвистики (под руководством бывшего выпускника ОСиПЛа А. Н. Барулина), а в 1991 году институт был преобразован в Российский гуманитарный университет с факультетом теоретической и прикладной лингвистики; в МГПИИЯ (с 1990 года — Лингвистический университет) в 1988 году было открыто отделение прикладной лингвистики под эгидой двух кафедр — прикладной и экспериментальной лингвистики (под руководством Р. К. Потаповой) и лингвистической семантики (под руководством Б. Ю. Городецкого).
С 1989 года кафедра начинает работу по новому учебному плану, включающему в себя все ценное из ОСиПЛовской традиции и учитывающему происшедшие в науке изменения. А именно вводится два системных цикла: «прикладные лингвистические дисциплины» и «смежные научные дисциплины» (культурология, семиотика, анализ литературного текста, социология, психология, информатика, искусственный интеллект). В новой исторической ситуации, когда кадровый состав кафедры значительно ослаблен, основной упор делается на активное привлечение к преподаванию (как основных, так и специальных курсов) бывших выпускников отделения, ныне активно работающих в большой науке.
6. Второе дыхание (1992-2002)
С начала 90-х гг. коренным образом изменилась общественно-политическая ситуация в стране, изменился факультет. Ушли в небытие многие надуманные трудности ОТиПЛа, раздиравшие его противоречия. В декабре 1991 г. на факультете проходят небывало шумные и демократичные выборы декана — на альтернативной основе. Только что избранный декан Марина Леонтьевна Ремнёва назначает и проводит выборы заведующего восстановленной в 1988 году кафедры, и в марте 1992 г. в результате конкурса на альтернативной основе20 новый заведующий был избран (А. Е. Кибрик). Практически одновременно по представлению нового заведующего кафедра и отделение переименовываются, им возвращается первоначальное название. Теперь это кафедра (и отделение) теоретической и прикладной лингвистики — ОТиПЛ.
Примечательно, что 1992 г. стал годом компьютерной революции на отделении (и на факультете в целом). В течение тридцати лет работая на совершенствование компьютерного естественно-языкового интерфейса, кафедра не располагала компьютерной техникой, несмотря на бесчисленные обращения и призывы к начальству. Теперь же она получила от факультета компьютерный парк для обеспечения научной и учебной работы по инициативе самого декана! И, прямо скажем, не в самый для нашего отечества экономически благополучный год. Это вселяло надежду.
Тем не менее предстояло преодолеть длинный путь. Прежде всего необходимо было значительно усилить кадровый состав кафедры, соответствующий программе обучения на ОТиПЛе. Основной костяк кафедры в тот период составляли Т. С. Зевахина, Л. В. Златоустова, Е. А. Илюшина, И. М. Кобозева, О. Ф. Кривнова, Н. И. Лепская, А. А. Поликарпов. Несмотря на профессиональную компетентность каждого из них, нужны были специалисты по многим лингвистическим направлениям, охватывающим все основные направления современного языкознания.
И состав кафедры медленно, но верно изменялся. К 2000 г. он сменился на 2/3. Можно сказать, что на данный момент он в целом сформирован, и подавляющее число основных и специальных курсов теперь читается сотрудниками кафедры. Из 18 членов кафедры шесть человек работают на ней несколько десятилетий и осуществляют преемственность её традиций. Это профессора А. И. Кузнецова, Л. В. Златоустова и А. Е. Кибрик, доцент И. М. Кобозева и старшие научные сотрудники О. Ф. Кривнова и Т. С. Зевахина. Далее, шесть человек относятся к молодому поколению на кафедре. Это выпускники отделения, написавшие и защитившие диссертации в середине-конце 90-х гг., продуктивно работающие в различных областях лингвистики и несмотря на свой возраст уже успевшие получить ряд многообещающих результатов. К ним относятся доценты С. Г. Татевосов, К. И. Казенин, старший преподаватель Е. А. Лютикова, младшие научные сотрудники С. Ю. Толдова, О. В. Фёдорова и Е. Ю. Калинина. И наконец, с начала 90-х гг. на кафедре постоянно работают по совместительству шесть учёных среднего поколения из академических институтов21: доктора наук В. М. Алпатов, А. Н. Баранов и В. А. Плунгян, кандидаты наук В. И. Беликов, С. В. Кодзасов22 и А. А. Кибрик. Участие этих авторитетных учёных в учебной и научной работе кафедры позволяет укрепить её связь с академической наукой и обеспечить высокий профессиональный уровень преподавания многих фундаментальных дисциплин.
Отличительной особенность членов кафедры является широта их научных интересов, вовлечённость в различные научные проекты, углублённое занятие как теоретическими вопросами языкознания, так и конкретной работой с языковым материалом. На протяжении 1997-2002 гг. научная работа кафедры ведётся по следующим направлениям:
1) русский язык: прагматика (А. Н. Баранов, А. А. Кибрик), фонетика (Л. В. Зла-тоустова, С. В. Кодзасов, О. Ф. Кривнова), морфология (В. А. Плунгян, С. Г. Татевосов), синтаксис (А. Е. Кибрик, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, О. В. Фёдорова), семантика (А. Н. Баранов, И. М. Кобозева, С. Г. Татевосов), культура речи (А. И. Кузнецова, В. И. Беликов);
2) теория языка (В. М. Алпатов, А. Н. Баранов, Л. В. Златоустова, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. А. Кибрик, А. Е. Кибрик, И. М. Кобозева, С. В. Кодзасов, О. Ф. Крив-нова, А. И. Кузнецова, Е. А. Лютикова, В. А. Плунгян, С. Г. Татевосов, С. Ю. Толдова, О. В. Фёдорова);
3) типология (В. М. Алпатов, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. А. Кибрик, А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов, А. И. Кузнецова, Е. А. Лютикова, В. А. Плунгян, С. Г. Тате-восов, С. Ю. Толдова, О. В. Фёдорова);
4) социолингвистика (В. М. Алпатов, В. И. Беликов, А. И. Кузнецова);
5) психолингвистика23 (О. В. Фёдорова);
6) история языкознания (В. М. Алпатов);
7) теоретические основания прикладной лингвистики (А. Н. Баранов, Т. С. Зевахина, Л. В. Златоустова, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. Е. Кибрик, О. Ф. Кривнова, Е. А. Лютикова, С. Г. Татевосов, С. Ю. Толдова);
8) комплексные полевые исследования: документация малочисленных языков России (Т. С. Зевахина, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов, А. И. Кузнецова, Е. А. Лютикова, С. Г. Татевосов, С. Ю. Толдова);
9) языки мира: языки Африки (В. А. Плунгян), языки Америки (А. А. Кибрик), языки Океании (В. И. Беликов), японский язык (В. М. Алпатов).
Этот сухой перечень отражает научную проблематику кафедры и систему неформальных внутрикафедральных коллективов по состоянию на конец 2002 г. Он наглядно показывает, во-первых, что большинство членов кафедры имеют разнообразные научные интересы и, во-вторых, что в совокупности практически по каждому фундаментальному направлению в современной лингвистике на кафедре имеются специалисты.
Кроме того, в течение последнего десятилетия учебный процесс обогащался привлечением интересных лекторов из различных академических и учебных заведений. В разные годы на отделении читали курсы многие известные учёные: акад. Ю. С. Степанов, М. Л. Гаспаров, А. А. Зализняк, чл.-корр. РАН Т. М. Николаева, С. А. Старостин, доктора наук Е. В. Падучева, В. И. Подлесская, Г. Е. Крейдлин, М. А. Кронгауз, А. Д. Шмелёв, Е. Н. Зарецкая, Е. Г. Борисова, И. М. Богуславский, Л. Л. Иомдин, С. Е. Никитина, Е. В. Рахилина, А. С. Войскунский, В. Ф. Петренко, кандидаты наук Я. Г. Тестелец, С. А. Бурлак, А. Н. Латышева, Е. И. Большакова и другие. Эпизодически перед студентами выступали со специальными курсами или отдельными лекциями зарубежные учёные, в частности: Роберт Ван Валин (Буффало, США), Том Пейн (Орегон, США), Барбара Парти (Амхерст, США), Себастьян Шаумян (Йель, США), Гревилл Корбетт (Саррей, Великобритания), Дэффыд Гиббон (Билефельд, Германия), Ирина Секерина (Нью-Йорк, США), Леонард Бэбби (Принстон, США), Игорь Мельчук (Монреаль, Канада), Бернард Комри (Лейпциг, Германия), Джон Бейлин (Нью-Йорк, США), Борис Величковский (Дрезден, Германия) и другие. Такого рода расширение круга лекторов весьма существенно для обогащения научного кругозора студентов ОТиПЛа.
В 1994 году был пересмотрен учебный план отделения, в него был введён ряд новых дисциплин, сформированы основные циклы обучения: теория языка (цикл включает основные разделы и методы лингвистической науки, среди них новые курсы — дискурс, формальный аппарат лингвистики, типология, языки мира), русский язык, иностранные языки, основы прикладной лингвистики, смежные научные дисциплины (такие как семиотика, культурология, психология, социология, искусственный интеллект), основы программирования, основы математики и дисциплины специализации (система альтернативных курсов по выбору, осуществляющих узкую профессиональную подготовку).
Новый план потребовал от кафедры больших усилий по подготовке соответствующих программ, их взаимному согласованию, выработке стандартов. Эта работа способствовала сплочению коллектива, занятого единым серьёзным делом. В 1996 г. эти программы были изданы. Они явились для кафедры важным этапом в модернизации преподавательской деятельности на отделении. Они заложили также основу современной концепции подготовки специалистов в области теоретической и прикладной лингвистики. Учебный план ОТиПЛа лёг впоследствии в основу государственного стандарта по данной специальности, утверждённого Министерством образования РФ в марте 2000 г.
В конце 90-х годов на кафедре постепенно разворачивается работа по подготовке учебников для основных лингвистических курсов. В 1998 г. первый такой учебник выходит из печати24. Кроме того, ряд членов кафедры принял активное участие в конкурсе лингвистических учебников, проводившемся Институтом «Открытое общество», и получил гранты на их написание. В 2000-2001 гг. эти учебники были опубликованы. Не будет преувеличением сказать, что подготовка современных лингвистических учебников (по некоторым дисциплинам — вообще первым) силами членов кафедры — это качественно новый этап в её истории и в истории данной специальности. Эти учебники заполнят пустовавшую долгое время нишу в системе вузовского лингвистического образования и будут важным компонентом в обучении не только по специальности «теоретическая и прикладная лингвистика», значительно расширившей свою географию в конце 90-х гг., но и для других филологических специальностей. После публикации программ основных курсов это новый существенный прорыв в учебной деятельности кафедры.
Не прекращается традиция летних лингвистических экспедиций, усиленная молодым пополнением кафедры, взявшим на себя значительную часть организационной и научной работы. Существенно, что результаты этой коллективной работы воплощаются и в коллективные научные труды25, в которых принимает авторское участие значительное количество человек, от профессоров до студентов. В 2000-2002 гг. было проведено четыре экспедиции в Поволжье — по изучению татарского, чувашского и марийского языков, а также в республику Коми (язык коми) и Кабардино-Балкарию (балкарский язык). В целом с 1967 г. под руководством А. Е. Кибрика было осуществлено 42 экспедиции26.
После кончины В. А. Звегинцева выпускники ОСиПЛа приняли решение проводить свои традиционные научные чтения в его день рождения — 31 октября (раньше они проводились весной) и присвоить им название Звегинцевских чтений27. Первые такие чтения состоялись в 1988, вторые в 1990, третьи — в 1993 году, четвёртые — в 1996 и пятые — в 2000 г. Последние чтения были приурочены к 90-летию В. А. Звегинцева и 40-летию отделения. Они продемонстрировали, что ОТиПЛ сохранил лучшие свои традиции и в значительной степени их развил.
За истёкшие десятилетия кардинально изменились отношения ОТиПЛа и факультета. ОТиПЛ стал такой же неотъемлемой частью факультета, как и прочие отделения, несмотря на несомненную специфику своего учебного плана. Этому способствовал ряд обстоятельств. Принципиальная нацеленность ОТиПЛа на новые информационные технологии, в разработке которых отделения активно участвовало в 60-80-е гг., была долгое время совершенно непонятной и отпугивающей для большинства традиционных лингвистов, однако проникающая во многие сферы жизни всеобщая компьютеризация 90-х гг. показала практическую полезность ОСиПЛовцев, сделала прикладной аспект их деятельности осязаемым и понятным. С другой стороны, некогда революционное «структуралистическое» начало в его научной платформе, противопоставляющее его прочим, «традиционным» языковедческим кафедрам, за эти десятилетия стало, в своей позитивной части, общепринятой научной нормой всякой хорошей лингвистики, а в своём экстремистском варианте (ограничивающем лингвистику исключительно структурными постулатами) — было критически переосмыслено и преобразовано в новые методологические установки. Следует также иметь в виду, что за это время как на ОТиПЛе, так и на других отделениях и кафедрах факультета сменилось кадровое ядро сотрудников, свободное от груза тех противоречий, обид и конфликтов, которые разделяли ОТиПЛ и факультет. Эти объективные процессы, способствовавшие нормализации существования ОТиПЛа, были поддержаны той общей деловой атмосферой, которая сложилась на факультете благодаря его администрации и в первую очередь его декану М. Л. Ремнёвой. Отделение получило, с одной стороны, достаточную самостоятельность в выработке стратегии своей повседневной деятельности, с другой стороны, последовательную поддержку во всех своих принципиальных начинаниях, как моральную, так и финансовую.
Первым реальным общефакультетским делом, в котором приняли участие преподаватели ОТиПЛа, явилась разработка системы лингвистических курсов для аспирантов-лингвистов филфака и начало чтения этих курсов (весна 2002 г.). Тем самым накопленный на ОТиПЛе опыт обучения современной лингвистике становится достоянием всего факультета.
И. М. Кобозева
7. Новейшая история (2003-2013).
В этот период кафедра интенсивно развивается.
Научный рост. Считая, что только постоянная научно-исследовательская деятельность может быть основой успешного преподавания, сотрудники кафедры ведут активную научную работу. Закономерным результатом этого становятся защиты докторских диссертаций А. А. Кибриком (2003), И. М. Кобозевой (2003), О. Ф. Кривновой (2007), В. И. Беликовым (2007), С. Г. Татевосовым (2010), О. В. Федоровой (2013), защиты кандидатских диссертаций молодыми сотрудниками — выпускниками ОТиПЛ, оставленными на кафедре: А. А. Бонч-Осмоловской (2003), А. В. Архиповым (2005).
За выдающийся вклад в науку в 2006 г. был избран членом-корреспондентом РАН А. Е. Кибрик, в 2008 г. — В. М. Алпатов, в 2009 г. — В. А. Плунгян. Знаком международного признания научных заслуг А. Е. Кибрика явилось избрание его в 2006 г. членом-корреспондентом Британской академии наук28.
Новые направления. К основным научным направлениям, сложившимся в предшествующее десятилетие (см. раздел 6), в этот период добавляется ряд новых.
Исследования в русле когнитивной лингвистики велись на кафедре начиная с 80-х гг. и нашли отражение в работах А. Н. Баранова, А. А. Кибрика, А. Е. Кибрика, И. М. Кобозевой, О. В. Федоровой. Но в последнее десятилетие произошел качественный скачок в этом направлении. Стало ясно, что для дальнейшего продвижения в этой междисциплинарной области необходимо сотрудничество с психологами и биологами. В этой связи в учебном плане отделения с 2006-2007 уч. г. появляется обязательный спецкурс по нейробиологии, который читает доцент биологического факультета МГУ Б. В. Чернышев29, а курс психологии начинает преподавать доцент психологического факультета М. В. Фаликман, научный руководитель Московского семинара по когнитивной науке, в сентябре 2011 г. вошедшая в штат кафедры30. Под руководством А. А. Кибрика и В. И. Подлесской (РГГУ) с 1999 по 2008 с участием аспирантов и студентов ОТиПЛа и других вузов в этот период был осуществлен уникальный проект по когнитивному анализу устного дискурса, закончившийся изданием фундаментальной монографии31. Кафедра стала пионером и в области когнитивно ориентированного исследования русского жестового языка глухих32, сотрудничая в этой сфере с Центром образования глухих и жестового языка имени Л. Г. Зайцевой33. Члены кафедры А. А. Кибрик и О. В. Федорова вошли в число основателей и организаторов Международной конференции по когнитивной науке, которая проходит раз в два года начиная с 2004 г. и является самым авторитетным форумом по когнитивной науке в России. Все это позволило кафедре выйти с инициативой создания на факультете соответствующего научного центра. И в сентябре 2011 приказом декана №58 на филологическом факультете был создан Центр когнитивных исследований (руководитель А. А. Кибрик, зам. руководителя О. В. Федорова, ученый секретарь Ю. В. Николаева34). Сотрудниками Центра являются С. А. Бурлак, И. М. Кобозева, О. Ф. Кривнова, С. В. Кодзасов, а также аспиранты и студенты кафедры, проводящие диссертационные исследования в области когнитивной лингвистики. Одним из мероприятий Центра стало проведение в 2012 г. на факультете (совместно с Институтом языкознания РАН) первой в России конференции по жестовому языку35. Центр поддерживает действенную связь с Московским семинаром по когнитивной науке, заседания которого частично проходят на факультете.
Необходимость формализации лингвистических знаний на базе математических моделей (логических исчислений, формальных грамматик) была одним из главных мотивов создания ОТиПЛа. И естественно, что генеративная лингвистика как доминирующая формальная теория языка уже в 60-е гг. прошлого века входила в программы преподавания теоретических дисциплин на ОТиПЛе. Напомним, что В. А. Звегинцев, всегда внимательно следивший за процессами, происходившими в мировой лингвистике, и старавшийся осмыслить и поместить в общий контекст истории развития лингвистических учений все значительные современные теории языка, организовал публикацию переводов основополагающих трудов Н. Хомского 50-60-х годов и в серии «Новое в лингвистике»36, и в трудах кафедры. Проф. С. К. Шаумян во второй половине 60-х читал студентам ОТиПЛ курс общего синтаксиса на базе собственного варианта категориальной грамматики, который назвал «аппликативной моделью». С. В. Кодзасов и О. Ф. Кривнова в начале 70-х вели спецкурс «Современная американская фонология», посвященный в основном порождающей фонологии, и впоследствии опубликовали по нему учебное пособие37. На базе порождающих теорий проводились в те годы на кафедре и диссертационные исследования. Однако на развитии этого направления самым негативным образом сказалась оголтелая, идеологическая в своей основе кампания 1973 г., направленная на дискредитацию В. А. Звегинцева и руководимой им кафедры (см. раздел 3), фактически наложившая запрет на анализ и даже собственно научную критику генеративной лингвистики38. В масштабе факультета нормальный диалог лингвистов функционального направления, традиционно преобладающего в Российской лингвистике, с представителями господствующего в США и имеющего сторонников в целом ряде стран Европы генеративизма возобновился на проведенной 1-4 февраля 1995 г. масштабной международной конференции «Лингвистика на исходе ХХ века: итоги и перспективы», в организации и проведении которой кафедра ТиПЛ приняла самое деятельное участие39. На основе завязавшихся на конференции научных связей в 1997 г. в издательстве МГУ под редакцией А. А. Кибрика, И. М. Кобозевой и И. А. Секериной (США) выходит сборник обзоров «Фундаментальные направления современной американской лингвистики», в котором современное состояние генеративной лингвистики было представлено наравне с когнитивной лингвистикой и другими функционалистскими теориями40. С тех пор генеративная лингвистика стала постепенно возвращаться на кафедру, заняв подобающее ей место в программах общих и специальных курсов. Восстановлению позиций формального направления на кафедре способствовали и спецкурсы приглашенных лекторов – Джона Бейлина (США), а такжеБарбары Парти (США), одного из ведущих специалистов в области формальной семантики. Аппарат генеративной лингвистики и формальной семантики в настоящее время успешно применяется к материалу русского и многих других языков в работах К. И. Казенина41, С. Г. Татевосова, Е. А. Лютиковой, ведущих российских и зарубежных журналах. С этими и широким спектром других новейших формальных теорий и моделей языка студентов ОТиПЛ знакомит обязательный курс «Формальные методы в лингвистике». Кроме этого, на кафедре действует факультативный субботний семинар «Некоторые применения математических методов в языкознании»42, работой которого руководят профессоры мехмата МГУ В. А. Успенский, один из основателей отделения, и преподающий на ОТиПЛ формальную логику М. Р. Пентус, а с 2010 г. и П. М. Аркадьев (Институт славяноведения РАН).
Еще одним направлением, получившим развитие на кафедре с начала 2000-х гг., стала корпусная лингвистика. Необходимость создания Национального корпуса русского языка к тому времени уже давно назрела43, и в 2000-е годы кафедра оказалась непосредственно причастной к решению этой важнейшей задачи. Разумеется, проект такого масштаба мог быть реализован только очень большим коллективом. Профессор кафедры В. А. Плунгян в 2001 г. приступил к формированию такого коллектива, в который вошли лингвисты Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Воронежа, Саратова и других научных центров России. В том же году на кафедре было принято решение способствовать созданию корпуса и привлекать к работе над ним студентов ОТиПЛ и аспирантов кафедры44. В проекте принимает активное участие доцент С. Ю. Толдова (семантическая разметка корпуса), которая с ??? г. ведет на кафедре курс «Корпусная лингвистика». В разное время в создании НКРЯ приняли участие члены кафедры А. А. Бонч-Осмоловская, М. А. Даниэль, Е. Ю. Калинина, Т. А. Майсак, аспиранты Е. А. Пшехотская, М. М. Брыкина, студенты ОТиПЛ Ю. Н. Березуцкая, М. С. Кудинов, М. В. Кюсева, А. А. Махова, Д. А. Паперно, Д. А. Рыжова, М. Г. Тагабилева и др. Аспирант кафедры Д. В. Сичинава, включившийся в разработку НКРЯ с самого ее начала, становится сотрудником отдела корпусной лингвистики и лингвистической поэтики ИРЯ им. В. В. Виноградова РАН, ведущим постоянную работу по развитию корпуса. Открытие свободного доступа к НКРЯ в 2004 г. стало переломным моментом в развитии отечественной русистики. Работа с корпусом не только многократно ускорила анализ языковых данных, но и позволила заметить новые явления и тенденции в современном русском языке. С этого момента на кафедре обязательным требованием к работам, написанным на материале русского языка, становится проверка на соответствие данным корпуса. Помимо корпуса русского языка с участием сотрудников и аспирантов кафедры создается и целый ряд корпусов «малых» и «средних» языков, в частности, восточноармянского (М. А. Даниэль, В. А. Плунгян), осетинского (О. И. Беляев), майя (И. А. Виноградов). Эта работал велась в рамках программы Президиума РАН «Корпусная лингвистика».
Методы корпусной лингвистики используются и для документирования малых и исчезающих языков. В 2000-х гг. А. Е. Кибрик приглашен Вяч. Вс. Ивановым возглавить вновь созданный отдел лингвокультурной экологии в Институте мировой культуры МГУ; вскоре туда приходят М. А. Даниэль, выпускник РГГУ, а затем доцент кафедры А. В. Архипов и выпускники ОТиПЛ М. М. Брыкина и А. С. Хорошкина. На базе этого отдела и в рамках проекта «Пять языков Евразии» американского научного фонда NSF в 2006-2010 гг. проводится ряд исследовательских экспедиций по документированию нескольких языков Кавказа, Таймыра и Камчатки45. В этих экспедициях отработаны новые для российских учёных, но уже широко применяемые в мире стандарты аудио- и видеофиксации речи. Материалы этих экспедиций легли в основу мультимедийных корпусов арчинского, хиналугского, алюторского и нганасанского языков. Они размещены на специальном сервере языковых архивов, который появился в МГУ благодаря сотрудничеству с Институтом психолингвистики Макса Планка (Неймеген, Нидерланды)46.
Развитие традиционных научных направлений кафедры Наряду с новыми, продолжают развиваться традиционные для кафедры направления.
К таковым относится, прежде всего, лингвистическая типология. Эта традиция питается знанием разноструктурных языков, которое было приобретено многими сотрудниками, аспирантами и студентами в ходе лингвистических экспедиций. В работах сотрудников кафедры были исследованы такие типологические сферы, как фонетика (С.В.Кодзасов), семантика глагольных категорий (В.А.Плунгян), аспектуальная семантика (С.Г.Татевосов), референция (А.А.Кибрик), эллипсис (К.И.Казенин), нефинитные конструкции (Е.Ю.Калинина), анафора (Е.А.Лютикова), комитативность (А.В.Архипов), посессивность (П. Гращенков), ????(М. Даниэль). Школа типологических исследований, основанная А.Е.Кибриком, является одной из ведущих в мировой типологии. Так, на 10-й конференции по лингвистической типологии, состоявшейся в августе 2013 года в Лейпциге, не менее 17 докладов было представлено авторами, прямо связанными с этой школой и в большинстве окончившими ОТиПЛ. В 1997 г. по инициативе кафедры было создано Московское типологические общество, на заседаниях которого делали доклады многие известные российские и зарубежные типологи.
Существенный прогресс в последнее десятилетие наблюдается и в направлении компьютерной лингвистики. В рамках Речевой группы кафедры, руководимой вед.н.с. О. Ф. Кривновой47, продолжаются работы по разработке и совершенствованию речевых технологий, в частности автоматического синтеза и распознавания русской речи, создаются под руководством проф. С. В. Кодзасова на базе грантов РГНФ звуковые базы данных «Интонация русского диалога» (2005-2007), «Интонация информационных и повествовательных текстов на русском языке» (2007-2009). На основе этих баз данных разрабатывается Русский интонационный корпус48. В рамках той же группы ведется и терминоведческая работа: О.Ф. Кривнова и студентка ОТиПЛ А. М. Карпелевич принимали самое активное участие в междисциплинарном проекте РГНФ ( 2010-2011), направленном на создание англо-русского электронного терминологического тезауруса по компьютерной лингвистике, теперь доступного всем пользователям в сети Интернет по адресу http://uniserv.iis.nsk.su/thes. Под руководством бывшего сотрудника кафедры В. Раскина (университет Пердью, США) и И. М. Кобозевой силами в основном сотрудников и аспирантов кафедры в 2006-2008 гг. в сотрудничестве с американской IT-компанией НAKIA велась работа по созданию электронного английского словаря, базирующегося на онтологии, являвшаяся частью проекта по разработке системы семантического информационного поиска. Развитию компьютерно-лингвистических исследований на кафедре способствует участие многих ее членов в ежегодной Международной конференции по компьютерной лингвистике и интеллектуальным технологиям «Диалог»49 — площадке для непосредственного общения лингвистов с разработчиками компьютерных систем, предполагающих автоматическую обработку естественного языка. Благодаря этому цикл курсов «Автоматическая обработка естественного языка» постоянно обновляется. При этом студенты не только получают актуальную информацию о состоянии дел в различных областях компьютерной лингвистики, но и приобретают необходимые практические навыки, участвуя под руководством преподавателей С. Ю. Толдовой и А. А. Бонч-Осмоловской в «дорожках» по оценке действующих систем автоматического анализа текста, информационного поиска, машинного перевода, которые проводятся в рамках конференции. Для усиления компьютерно-лингвистической составляющей в преподавании в 2011 г. на кафедру приглашается в.н.с. НИВЦ МГУ, к.ф.-м.н. Н. В. Лукашевич, известный не только в нашей стране, но и за ее пределами специалист в области информационных тезаурусов и онтологий. Об успешном развитии данного направления на кафедре свидетельствует тот факт, что все больше студентов и аспирантов по завершении учебы выбирают компьютерную лингвистику как область своей трудовой деятельности.
Большие изменения произошли в рассматриваемый период и в сфере психолингвистики. Основания этого направления на кафедре были заложены еще Н. И. Жинкиным, выдающимся психологом своего времени, и Н. И. Лепской, известным специалистом по детской речи. После кончины Н. И. Лепской психолингвистику начала преподавать О. В. Федорова. Основательно изучив психолингвистические школы и направления в России и за рубежом и полностью погрузившись в эту область исследований, О. В. Федорова смогла существенно расширить рамки данного предмета на Отделении по сравнению с другими вузами России, увлечь многочисленных студентов лингвистической экспериментальной деятельностью. О. В. Драгой, защитившая кандидатскую диссертацию под руководством О. В. Федоровой, сейчас является зав. лабораторией нейролингвистики в Высшей школе экономики. За сравнительно короткий период фактически возникла школа экспериментальной лингвистики, занявшая видное место среди психолингвистических школ России.
Исследования по многим научным проблемам, разрабатываемым сотрудниками кафедры, осуществлялись в рамках проектов, поддержанных научными фондами. Назовем лишь некоторые из них: «Интерактивная мультимедийная система “Путеводитель по русской интонации”» (А.В. Архипов, РГНФ 2011), «Когнитивная сопряженность концептов в интегральной модели языка» (А.Е. Кибрик, РФФИ 2005), «Разработка метаязыка для описания означающего дискурсивных слов русского языка в формате мультимедийного словаря» (И. М. Кобозева, 2005), «Интонация русского диалога" (С.В. Кодзасов, РГНФ, 2004), «Когнитивно-ориентированное описание лексики бесермянского языка: создание мультимедийного лексикографического ресурса» (А.И. Кузнецова РФФИ, 2010), «Таксономия ситуаций и лексико-синтаксический интерфейс» (Е.А. Лютикова, РГНФ, 2007), «Структура неполной предикации и типология отглагольных дериваций» (С.Г. Татевосов, РФФИ, 2011). Помимо преподавателей кафедры в таких проектах, как правило, принимали участие студенты, которым поручалось решение тех или иных подзадач в рамках курсовых и дипломных работ, тем самым непосредственно включаясь в научный процесс в самых актуальных областях лингвистки.
Экспедиции. С самого начала кафедральных экспедиций их руководители выбрали себе основные ареалы и языковые семьи для полевого исследования бесписьменных и младописьменных языков и диалектов. Об экспедициях под руководством А. Е. Кибрика и их научных результатах рассказано в предшествующих разделах. А. И. Кузнецова выбрала для исследования уральские языки (финно-угорские и самодийские). Начиная с 1970-х гг. и по начало двухтысячных под ее руководством было проведено множество экспедиций по комплексному описанию коми, ненецкого и селькупского языка (включая социолингвистическое их исследование). Основные научные результаты этой многотрудной работы А. И. Кузнецовой и ее учеников публикуются в рассматриваемый в данном разделе период. В 2004г. в составе многотомной «Энциклопедии уральских мифологий» выходит том «Мифология селькупов», в которой опубликованы собранные во время экспедиций тексты северных и южных селькупов50. Томск, [т.4,] и Selkup Mytholoqy. т.4 (колл. работа ‘Энциклопедия уральских мифологий’. Budapest-Helsinki. 320p.). В 2007 г. А. И. Кузнецова публикует две итоговых работы по селькупским материалам: в Воронеже выходит ее монография «Селькупы Туруханского р-на Красноярского края на рубеже II и III тысячелетий…», а в Научном Вестник ЯН АО (Вып.7 (51)) — статья «Селькупский язык: новые требования к решению старых и новых задач». В том же журнале в 2011г. (Вып. 4 (73)) появилась статья Н. Б. Кошкаревой, О. А. Казакевич, А. И.Кузнецовой, Е. Б. Кашкина и Ю. Б.Корякова «Опыт картографирования лексических данных по уральским языкам, распространенным на территории ЯН АО», в которой из числа самодийских языков используются ненецкий, селькупский, из обско-угорских хантыйский плюс язык коми (пермский).
После длительного периода экспедиций к селькупам в последнее десятилетие началось активное исследование других уральских языков. Так, в 2003-2005 гг. проводились экспедиции в Удмуртию (с. Шамардан Юкаменского р-на), в 2006-2007 гг. — в Мордовию (с. Шокша Теньгушевского р-на), в 2008-2009 гг. — в Ямало-Ненецкий АО (с. Мужи Шурышкарского р-на, коми-зырянский язык), 2010-2012 гг. в Ханты-Мансийский АО (с. Теги Березовского района, хантыйский язык), в 2013 г. снова в Мордовию (с. Лесное Цибаево Темниковского р-на и окрестные села). По итогам экспедиционных исследований в 2012 г. под ред. А. И. Кузнецовой вышла коллективная монография «Финно-угорские языки: фрагменты грамматического описания. Формальный и функциональный подходы» (М.: Языки русской культуры, 2012, 880с.), в которой использованы материалы многих уральских языков и диалектов: язык удмуртских бесермян, колвинских ненцев, коми-ижемские диалекты в Зауралье, шокшинский диалект эрзя-мордовского языка, ново-торъяльский говор марийцев и многие другие. Самостоятельную ценность в данной монографии имеют тексты на финно-угорских языках (с.709-843) и грамматические таблицы по финно-угорским языкам (с.844-863).
(Сведений о других экспедициях мне не поступало).
Начавшись как учебно-научное мероприятие на ОСиПЛе, лингвистические экспедиции по изучению бесписьменных и младописьменных языков по инициативе выпускников отделения стали проводиться и в других подразделениях МГУ, в РГГУ, в лингвистических институтах РАН. Так, например, выпускница ОТиПЛ О.А. Казакевич, зав. лабораторией … НИВЦ МГУ, с 2002 г. ежегодно организует экспедиции по изучению языков коренного населения Сибири (селькупского, энецкого, кетского и др.), записывая материал для электронных баз данных, в которых будет храниться для дальнейших исследований материал этих исчезающих языков. А. А. Кибрик при поддержке зарубежных и российских научных фондов, провел серию лингвистических экспедиций по изучению верхнекускоквимского языка (атабаскская семья, Аляска, США), в ходе которых был собран грамматический, лексический, текстовый и социолингвистический материал для полного описания верхнекускоквимского языка, над которым он работает в настоящее время, привлекая к этой работе и студентов кафедры., в том числе А.Зверев, О.Маркус, З.Макашева и др. Кроме того, А.А.Кибрик и М.Б.Бергельсон (факультет иностранных языков и регионоведения МГУ) занимались документацией реликтового русского диалекта, сохранившегося на Аляске в деревне Нинильчик со времен Русской Америки и подготовили словарь нинильчикского диалекта русского языка.
В связи с ростом числа лингвистических экспедиций, расширением круга охватываемых языков и диверсификацией решаемых задач возникла естественная потребность в координации экспедиционного движения, обмене опытом полевых исследований и распространении знаний о новейших инструментах сбора и хранения языковых данных. В 2000-х гг. выпускницей ОТиПЛа Т. Б. Агранат в Институте языкознания был организован семинар «Вести с полей». С 2004 г. к организации семинара активно подключился отдел лингвокультурной экологии Института мировой культуры МГУ. За 10 лет прошло почти три десятка заседаний с докладами, география которых покрывает все части света, и хотя львиная доля выступающих на семинаре экспедиционеров — выпускники ОТиПЛа и их ученики, некоторые из них живут и работают за тысячи километров от МГУ.
Участие в олимпиадном движении. Как известно, I традиционная олимпиада по языковедению и математике (см. раздел 2), организованная и проведенная на факультете в 1965 году энтузиастами ОСИПЛа под руководством проф. В. А. Успенского, была первой в мире олимпиадой такого рода. Решение лингвистических задач оказалось делом заразительным. Во второй половине 70-х гг. олимпиада стала проводиться одновременно в Москве, Ленинграде и Киеве (см. раздел 3), и с тех пор ее московская часть стала называться Московской традиционной олимпиадой по лингвистике. С 1984 года олимпиады по лингвистике проводятся в Болгарии, позже традицию подхватили и другие страны. На Западе первая такая олимпиада прошла в штате Орегон (США) в 1989 г. по инициативе Т. Пэйна, который отмечал дочерний характер олимпиады по отношению к Московской. Аналогичные лингвистические олимпиады появляются в Голландии, Эстонии, Польше, Швеции, Латвии, Канаде, Великобритании, Австралии, Бразилии… Школьники из России и Болгарии ездили на олимпиады друг к другу в гости, а организаторы обменивались задачами. Оказалось, что, несмотря на специфику жанра лингвистических задач, многие из них переводимы, и носители разных языков могут состязаться между собой. Так возникла идея проведения интернационального соревнования. И вот в 2003 году в болгарском городе Боровец прошла Первая Международная олимпиада по лингвистике (МОЛ). В ней принимали участие около 30 школьников из шести стран. С тех пор география олимпиады каждый год расширялась, а численность участников росла. XI-ая Международная олимпиада по лингвистике, состоявшаяся в 2013 году в Манчестере (Великобритания), собрала 140 школьников из 26 государств. Среди членов жюри, оргкомитета и программного комитета МОЛ, среди авторов предлагаемых на МОЛ задач в разные годы были выпускники ОТИПЛа Е.В. Муравенко, Л.Л. Фёдорова, С.А. Бурлак, Б.Л. Иомдин, К.А. Гилярова, А.С. Бердичевский. Во время Второй Международной олимпиады по лингвистике, проведенной в 2004 году в Москве, в жюри работали корифеи московской традиционной олимпиады: В.А. Успенский, А.Е. Кибрик, В.М. Алпатов. Отбор на МОЛ российских школьников проводится по результатом Московской и Санкт-Петербургской традиционных олимпиад по лингвистике, ежегодно организуемых комитетом, в состав которого входят представители ОТИПЛ филфака МГУ и Института лингвистики РГГУ51. Многие участники и призёры Международной лингвистической олимпиады впоследствии становились студентами и выпускниками ОТИПЛа. Так, например, пятеро из восьми российских участников МОЛ 2013 года сразу после олимпиады пришли на первый курс ОТИПЛа филфака МГУ.
Многообразие учебной, научной и общественной деятельности кафедры требует напряженной согласованной работы всех ее сотрудников. И отнюдь не последнюю в обеспечении жизнедеятельности кафедры, в создании комфортной обстановки и для преподавателей, и для студентов играют ее лаборанты. После того, как кафедру покинула Н. И. Акимова, прекрасно исполнявшая эту функцию много лет, ставку лаборанта чаще всего делили между собой два аспиранта, которые, поработав некоторое время, передавали эстафету следующей паре. Все старались выполнять свои обязанности как можно лучше, но особенно тепло вспоминают на кафедре А. В. Морозову (1995-2000), Е. В. Гусеву (2000-2005), А. В. Архипова (2001-2004), О. Л. Бирюк (2005-2011). Этот список явно пополнит и К.П. Семенова, заступившая на этот пост в 2011 г.
Популяризация лингвистики. В последнее десятилетие кафедра активно включилась в дело пропаганды и популяризации лингвистических знаний. Рассчитанная на широкую аудиторию книга В. А. Плунгяна «Почему языки такие разные?» была в 2011 г. удостоена премии «Просветитель» в номинации «Гуманитарные науки». Большой интерес в обществе вызвала и книга С. А. Бурлак «Происхождение языка: Факты, исследования, гипотезы», фрагменты которой публиковались в журнале «Химия и жизнь» и на сайте «Элементы большой науки» (http://elementy.ru/lib/431515), а сама книга в 2010 году (ещё в рукописи) вошла в длинный список премии «Просветитель». В аудитории яблоку негде упасть, когда акад. А. А. Зализняк выступает с публичными лекциями по исследованиям русских берестяных грамот и по исторической лингвистике. А его публичные выступления о «любительской лингвистике» не только в научной периодике, но и на «Фестивале науки» в МГУ и в интернет-СМИ позволили многим понять подлинную цену «Новой хронологии» А. Т. Фоменко. С публичными лекциями в Политехническом музее в 2011 г. выступали В. М. Алпатов («Японская языковая культура»,), В. А. Плунгян («Почему языки такие разные?», А. А. Кибрик («Лингвистические экспедиции к аборигенам Аляски — индейцам и русским»). И. М. Кобозева в том же году прочитала лекцию «Национальные стереотипы в зеркале лингвистики» на Фестивале науки в МГУ. В. И. Беликов участвовал в цикле лекций «Компьютерная лингвистика», организованном в Политехническом музее в 2012 г. Целый ряд сотрудников кафедры регулярно выступают на радио, телевидении и в Интернет-СМИ, стремясь донести до широкой аудитории научно обоснованные представления о языке и лингвистике52. Первопроходцем в этой сфере можно считать В. М. Алпатова, еще в конце ХХ в. выступавшего на ТВ в программах о Н. Я. Марре и Н. А. Невском. С.А. Бурлак можно было слышать на радио «Свобода» и «Русская служба новостей», видеть в телепередачах «В мире животных», «Наука 2:0» и «Собеседники», а интервью с ней о происхождении человеческого языка, механизмах языковых изменений и сравнительно-историческом языкознании читать в журналах «Русский репортёр», «Эксперт», «Детали мира», «Популярная механика». Активно использует СМИ и А. А. Кибрик, выступавший в «Учительской газете» и «Комсомольской правде», в журнале «Русский мир», на радио «Голос России», в телепрограммах «Очевидное невероятное», на Петербургском ТВ (беседа о языковом разнообразии), на телеканале «Россия». На популярном сайте polit.ru по актуальным вопросам лингвистики выступали и С. А. Бурлак, и А. А. Кибрик, и С. Г. Татевосов. Особо следует отметить очень известный научно-популярный проект — сайт postnauka.ru, где выступали с лекциями В. И. Беликов, С. А. Бурлак, А. А. Кибрик и В. А. Плунгян.
Борьба за свое направление. Тревожным стал для кафедры 2010 г., когда при переходе к стандарту третьего поколения (ГОС ВПО-3), реализующему требования так называемого Болонского процесса, возникла реальная угроза свертывания подготовки квалифицированных специалистов по теоретической и прикладной лингвистике. При введении двухуровневой системы (бакалавр - магистр) специальности были отменены, оставались только направления, в том числе и такое, как «Лингвистика». Спущенные из министерства требования к госстандарту низводили прежние специальности до уровня «профилей подготовки», предполагающих единую базовую часть образования для всех лингвистов, будь то будущие преподаватели языка, переводчики, лингвисты-теоретики или компьютерные лингвисты. В прокрустово ложе проекта ГОС-3 по направлению «Лингвистика», предложенного на обсуждение и утверждение на общем собрании УМО по лингвистике53 весной 2009 года, при всем старании невозможно было уместить даже стержневые для специалиста по теоретической и прикладной лингвистике курсы теории языка и основ математики, не говоря уже о смежных дисциплинах. Присутствовавшие на том заседании А. Е. Кибрик и И. М. Кобозева выступили с резкой критикой такого нововведения. Их поддержала и проф. МГЛУ, председатель секции теоретической и прикладной лингвистики проф. Р. К. Потапова. Но высшее руководство УМО не пожелало идти против течения и оспаривать министерские указания. Тогда А. Е. Кибрик решил сам обратиться в Министерство образования и науки, разъясняя чиновникам, что они своими действиями фактически губят одно из приоритетных научных направлений. Работник министерства М. Л. Чураева подсказала единственный путь спасения — попытаться «пробить» особое направление, в рамках которого можно будет сохранить подготовку по теоретической и прикладной лингвистике на должном уровне. Много сил и нервов было потрачено на реализацию этой идеи, встретившей сопротивление со стороны весьма влиятельных для министерства фигур из Высшей школы экономики. Вся кафедра так или иначе помогала А. Е. Кибрику добиваться введения наряду с «Лингвистикой» нового направления, которому было дано название «Фундаментальная и прикладная лингвистика», чтобы подчеркнуть фундаментальный характер требуемой подготовки и одновременно ее ориентацию на высокотехнологичные приложения. Инициативу кафедры поддержали декан факультета проф. М. Л. Ремнева и ректор МГУ акад. В. А. Садовничий. Свои подписи под проектом стандарта, подготовленным под общим руководством А. Е. Кибрика сотрудниками кафедры А. А. Бонч-Осмоловской и И. М. Кобозевой, поставили директор Института лингвистики РГГУ М. А. Кронгауз, директор Института языкознания РАН чл.-корр. В. А. Виноградов, директор Института русского языка РАН чл.-корр. А. М. Молдован, директор Института когнитивных исследований РНЦ «Курчатовский институт» чл.-корр. РАН Б. М. Величковский и руководители многих других институтов и научных центров, заинтересованных в подготовке квалифицированных лингвистов, владеющих новыми информационными технологиями. Очень помогли российские коллеги-лингвисты — проф. В. Е. Гольдин (Саратовский ГУ имени Н. Г. Чернышевского), проф. А. А. Кретов (Воронежский ГУ), доц. Е. П. Соснина (Ульяновский ГТУ), проф. О. А. Турбина (Южно-Уральский ГУ), организовавшие письма в Министерство образования и науки РФ от своих университетов. Проявили солидарность и «работодатели» — руководители фирм, в которых выпускники ОТиПЛ успели зарекомендовать себя с самой лучшей стороны, — В. П. Селегей (компания ABBYY), И. В. Сегалович (компания Яндекс) и другие. Откликнулись и зарубежные коллеги, приняв участие в экспертизе проекта, — директор Института эволюционной антропологии Макса Планка, заслуженный профессор лингвистики Калифорнийского университета Б. Комри, заслуженный профессор лингвистики Г. Корбетт (Великобритания), заслуженный профессор лингвистики Б. Парти (США), профессор Л. Янда (Норвегия) и другие. В результате совместных усилий кафедры и лингвистического сообщества приказом Министерства образования и науки РФ от 12 августа 2010 г. в перечень направлений подготовки высшего профессионального образования было внесено направление 035800 «Фундаментальная и прикладная лингвистика».
В рамках действующего ГОС ВПО по направлению «Фундаментальная и прикладная лингвистика» удалось сохранить четкую и стройную систему подготовки лингвиста, способного работать как в сфере фундаментальной лингвистики, так и в любой сфере приложения лингвистических знаний. На сегодняшний день подготовку по этому направлению ведут более 20 классических и технических университетов по всей России: Российский государственный гуманитарный университет (Москва), НИУ Высшая школа экономики (Москва), Балтийский государственный технический университет «Военмех» имени Д. Ф. Устинова (Санкт-Петербург); Волгоградский государственный университет; Воронежский государственный университет; Дагестанский государственный технический университет (Махачкала), Дальневосточный федеральный университет (Владивосток), Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского, Пермский государственный национальный исследовательский университет и другие. Создается и специальная секция в рамках УМО по классическому университетскому образованию, действующего на базе МГУ (председатель И. М. Кобозева, ученый секретарь А. В. Архипов).
В разгар борьбы за свое направление 29-30 октября 2010 г. кафедра широко отпраздновала 100-летие со дня рождения В. А. Звегинцева и свой 50-летний юбилей, проведя юбилейную конференцию54. На этот праздник собрались и те, кто стоял у истоков ОТиПЛа /ОСиПЛа, и многочисленные выпускники (некоторые, как М. Копчевская-Тамм, приехали ради этого из-за рубежа), и коллеги из академических институтов и российских университетов. Радостное событие омрачало только беспокойство о пошатнувшемся здоровье зав. кафедрой А. Е. Кибрика, который приехал на юбилей прямо из больницы, где проходил лечение.
К сожалению, вскоре после своего юбилея кафедра понесла большие человеческие потери. 30 мая 2011 г. ушла из жизни профессор кафедры Любовь Владимировна Златоустова — выдающийся фонетист, воспитавшая многие поколения лингвистов, работающих в области экспериментальной фонетики и лингвокриминалистики. А 31 октября 2012 г. после продолжительной болезни скончался Александр Евгеньевич Кибрик, который был главным человеком на кафедре задолго до того, как стал ее заведующим. Именно благодаря его энтузиазму, выдающемуся организаторскому таланту и научной прозорливости кафедра не только возродилась, но и постоянно совершенствовалась. Коллектив кафедры тяжело переживал утрату. К счастью, за годы своего более чем 20-летнего руководства кафедрой А. Е. Кибрик смог создать и систему подготовки лингвистов, способных конкурировать на мировом уровне, и коллектив единомышленников, способный обеспечивать четкую работу этой системы.
В настоящее время зав. кафедрой избран ее выпускник 1982 г., известный ученый чл.-корр. РАН В. А. Плунгян, работающий на кафедре с 1989 г., знающий ее традиции и дорожащий ими. Это позволяет надеяться на достойное продолжение истории кафедры.
* * *(Слегка отредактированное, в основном в отношении количественных показателей, заключение, написанное в свое время А. Е. Кибриком)
ЦИФРЫ БУДУТ УТОЧНЕНЫ. Несмотря на трудную, временами трагическую историю ОТиПЛа, ему есть чем гордиться. За 50 лет его существования отделение окончило около 1000 человек. Широка география, богата палитра их деятельности. Не говоря о Москве и многих городах бывшего Союза, ОТиПЛовцы успешно конкурируют на уровне мировых стандартов в США, Бразилии, Австралии, Швеции, Финляндии, Франции, ФРГ, Голландии, Австрии, Израиле... Более полусотни из них ныне доктора наук, около полутора сотен — кандидаты. В академической науке они составляют значительную часть лингвистических кадров среднего и молодого поколения. И успешно работают в самых разных областях: общее языкознание, история языкознания, сравнительно-историческое языкознание, типология, психолингвистика, социолингвистика, русистика, славистика, русский как иностранный, тюркология, японистика, африканистика, америндистика, китаистика, финно-угроведение... В прикладных областях — машинный перевод, информатика, библиотековедение, автоматизированные системы управления, автоматическое реферирование, автоматический анализ и синтез речи, автоматическая лексикография, базы знаний, представление знаний, искусственный интеллект, программирование лингвистических процессоров, лингвокриминалистика... Трудно найти такое лингвистическое направление, в котором не нашлось бы специалиста-ОСиПЛовца.
Многие выпускники нашли себя не в науке, а в практических областях: они успешно преподают русский язык, иностранные языки, математику, программируют, даже снимают фильмы, отмечаемые премиями международных кинофестивалей…
Сейчас Отделение фундаментальной и прикладной лингвистики работает в полную силу. Попасть на него совсем не просто: так за последнее десятилетие вырос конкурс. Залогом его будущих успехов являются, кроме многих прочих условий, историческая память и бережное сохранение добрых традиций, рождавшихся в романтических поисках, и, в особенности, сохранение романтической традиции постоянных поисков нового.
1 Я в это время перешел на 5 курс филологического факультета и получил разрешение посещать занятия по математике вольнослушателем (наличие курса математики на таком гуманитарном факультете, как филологический, в то время было очень экзотическим и радикально ломало представления о том, что входит в базовые знания профессионального лингвиста, каковым я хотел стать). По окончании факультета я был зачислен (старшим лаборантом) в Лабораторию экспериментальной фонетики (см. о ней ниже) при только что сформированной кафедре структурной и прикладной лингвистики и работаю на этой кафедре по настоящее время. Поэтому я являюсь очевидцем практически всей ее истории и в данном очерке опираюсь в первую очередь на свои собственные наблюдения и оценки. (Существенную помощь в написании очерка оказал также архив профессора В. А. Звегинцева, сохраненный и любезно предоставленный его дочерью, выпускницей ОСиПЛа Ольгой Владимировной Звегинцевой.) Разумеется, я не все помню документально точно, не исключены также некоторые диспропорции, связанные с моей субъективной оценкой важности тех или иных событий и фактов.
2 (см. библиографию [Успенский 1992])
3 Спешу уточнить, что я упоминаю далеко не все мероприятия и возникшие в те годы подразделения, имеющие отношение к данному движению.
4 Известно, что он — автор двухтомной хрестоматии по истории языкознания и в течение многих лет — заведующий редакцией литературы по вопросам филологии в Издательстве иностранной литературы (впоследствии — «Прогресс») и основатель знаменитой переводной серии «Новое в лингвистике», первый том которой также вышел в 1960 году.
5 Помню, как я в 1960-1961 году во время работы над дипломной темой по спектральному анализу гласных вынужден был всю экспериментальную часть осуществлять на стороне, в прекрасно по тем временам оборудованной лаборатории В. А. Артемова в МГПИИЯ.
6 Там, где ранее размещалась поликлиника, рядом с тиром.
7 В дальнейшем число обучающихся на одном курсе всегда примерно соответствовало этой норме.
8 Незадолго до этого была опубликована его новаторская статья: Зализняк А. А. Лингвистические задачи. // Исследования по структурной типологии. М., 1963, с. 137-159.
9 Это название не осталось незамеченным в нашем искусстве: в фильме «Тридцать три» имеется ремарка о первой традиционной олимпиаде по пожарному делу.
10 Лишь этим она отличалась от «картошки», ставшей для многих филфаковцев, как теперь выясняется, самым ярким воспоминанием о студенческой жизни.
11 Восстановлено было аналогичное отделение в МГЛУ (бывший МГПИИЯ).
12 Не из-за своих тиранических наклонностей, а из-за органического неприятия всякой «болтовни» — самой уничижительной характеристикой в его устах был приговор: «Имярек — балаболка».
13 Им было выпущено за 60-е годы пять томов «Нового в лингвистике», правда, между четвертым и пятым был интервал в пять лет.
14 Упрекая В. А. Звегинцева в его «неконтактности», не следует забывать, что далеко не все на факультете были благосклонны или хотя бы безразличны к объективным успехам кафедры. Здесь сказывались и личные амбиции некоторых ведущих профессоров факультета, и принципиальные разногласия. Что греха таить, были на факультете и злопыхатели. Но надежды некоторых, что кафедра вот-вот «лопнет как мыльный пузырь», а кое-кто и вообще «попадет за решетку» (за хоздоговора), явно не сбывались.
15 Первый требовал уменьшения числа часов с целью расширения состава лингвистических дисциплин, второй против этого категорически возражал.
16 Против С. В. Кодзасова, работавшего научным сотрудником по хоздоговору, открытое разбирательство удалось предотвратить, но в течение многих лет, при ежегодном перезаключении договора в январе месяце, поднимался вопрос о продлении его работы, и мы с трепетом ждали возвращения В. А. Звегинцева от декана, Алексея Георгиевича Соколова, подписывавшего представление на продление работы. По этой же причине было совершенно невозможно перевести С. В. Кодзасова в постоянный штат, несмотря на его очевидные выдающиеся способности и знания.
17 Я, не являясь ее членом, не собираюсь писать ее историю, могу только констатировать, что она являлась для кафедры как молотом, так и наковальней.
18 С сугубо официальной точки зрения выполнение кафедрой заказов со стороны должно было также считаться ее плюсом. Но парадоксальным образом в партийные решения записывается тезис о перекосе в кадровой политике кафедры, необходимости сокращения хоздоговорного штата (что и проводится успешно в жизнь при том, что за десять лет в ее бюджетный штат не взят почти никто из ее выпускников, за исключением Ирины Михайловны Кобозевой в 1975 году), о недопустимости привлечения к преподаванию хоздоговорных сотрудников (спрашивается, почему, из каких высших интересов?). Более того, начинается война с конкретными темами и запрещение их проводить на кафедре. В это время кафедра русского языка оказала поддержку (К. В. Горшкова, Г. А. Хабургаев, В. А. Белошапкова) и условно перевела часть договоров к себе, сохранив таким образом отдельные направления и коллективы.
19 Эта кафедра существовала на факультете с 1990 по 1997 г.
20 В решающий для ОСиПЛа момент, в процедуре обсуждения программ кандидатов (Ю. А. Марчука и А. Е. Кибрика) на заседании кафедры, вновь, как и на заре существования ОСиПЛа, существенную роль играет В. А. Успенский. Его знаковое присутствие на заседании и активное участие в обсуждении (довольно туманных) перспектив кафедры в значительной мере повлияло на дальнейшее развитие событий.
21 Почти все они (за исключением С. В. Кодзасова, вернувшегося на кафедру в новом качестве совместителя, а с июня 2001 г. — штатного сотрудника) — выпускники ОСиПЛа разных лет.
22 В октябре 2001 г. состоялась защита его научного доклада, представленного в качестве докторской диссертации.
23 До своей кончины в 1998 г. это направление возглавляла в течение многих лет Наталья Ильинична Лепская.
24 Алпатов В. М. История лингвистических учений. М.: ЯРК. 1998.
25 Под редакцией А. Е. Кибрика выходят грамматические описания годоберинского (1996 г.), цахурского (1999 г.) и багвалинского языков (2001 г.). Кроме того, в 2000 г. опубликованы материалы трёх экспедиций на Камчатку, проводившихся в 70-е годы.
26 Примечательным событием в историографии экспедиционной традиции явился выход в свет в 2001 г. книги В. Б. Борщева «За языком (Дагестан, Тува, Абхазия. Дневники лингвистических экспедиций)», в которой содержатся дневники автора, участника пяти экспедиций, и обобщающие сведения об этом необычном виде исследовательской деятельности.
27 Эта новая традиция, приуроченная ко дню рождения основателя отделения, своими корнями уходит в более ранние времена: с 1967 по 1982 год на кафедре ежегодно в этот день выходил секретный самиздатовский журнал «Алоэ», адресованный исключительно юбиляру (home use only); в нем озорные сотрудники кафедры бесцензурно отводили душу на радость и утешение заву.
28 Высокая оценка научно-педагогической деятельности А. Е. Кибрика выразилась в присвоении ему звания Заслуженного работника высшей школы Российской Федерации, а вклад в изучение языков Дагестана отмечен званием Заслуженного деятеля науки Республики Дагестан.
29 В осеннем семестре 2006-2007 уч. г. курс был прочитан зав. кафедрой высшей нервной деятельности биологического факультета В. В. Шульговским.
30 До этого курс психологии на отделении читала выпускница ОСиПЛ Н.И.Миронова, сотрудник межкафедральной Лаборатории фонетики и речевой коммуникации.
31 Рассказы о сновидениях. Корпусное исследование устного русского дискурса // Под ред. А. А. Кибрика и В. И. Подлесской. М.: Языки славянских культур, 2009. 734с.
32 В 2009 г. Е. В. Прозорова защитила кандидатскую диссертацию «Маркеры локальной структуры дискурса в русском жестовом языке» под научным руководством А. А. Кибрика.
33 В течение нескольких лет главные российские специалисты по жестовому языку А. А. Комарова и Т. П. Давиденко (обе носители этого языка) читали на кафедре спецкурсы на эту тему.
34 Ю. В. Николаева, выпускница ОТиПЛ, работает на кафедре в должности м.н.с. с ??? г.
35 По результатам конференции выпущен сборник статей «Русский жестовый язык: Первая лингвистическая конференция» // Под ред. О. В. Фёдоровой. М.: ООО «Буки-Веди», 2012. 144 стр.
36 Так до 1978 г. называлась серия, начиная с VIII тома переименованная в «Новое в зарубежной лингвистике».
37 Кодзасов С. В., Кривнова О. Ф. Современная американская фонология. М.: Изд-во МГУ, 1981.
38 Следует признать, что «табу» на генеративизм было не единственной причиной, по которой почти на четверть века прекратились исследования в этом направлении в нашей стране. В начале 70-х гг. интерес к формальным методам в лингвистике падает, происходит коммуникативно-прагматический поворот, поставивший во главу угла неформальное моделирование речевой деятельности (performance в терминах Хомского), и этому повороту во многом способствовал опять-таки В. А. Звегинцев.
39 См. Лингвистика на исходе ХХ века: итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. В 2-х томах. Под ред. А. Е. Кибрика, И. М. Кобозевой, А. И. Кузнецовой и Т Б. Назаровой.
40 Сборник в расширенном виде регулярно переиздается в издательстве УРСС под названием «Современная американская лингвистика: фундаментальные направления».
41 К. И. Казенин, выпускник ОТиПЛ, работал на кафедре с 1997 по 2011 г., читал курсы «Типология», «Формальные метода в лингвистике» (совместно с С. Г. Татевосовым).
42 Семинар продолжает славную историю одноименного семинара, работавшего в 1956-58 г. на филологическом факультете МГУ. Семинар был возрожден в 2003 г. по инициативе студента ОТиПЛ Д. Паперно. Подробнее см. Успенский В. А. Труды по нематематике. Т.2. М.:OГИ, 2002. С. ???
43 Работа по созданию «Машинного фонда русского языка», которая развернулась в Институте русского языка АН СССР под руководством В. М. Андрющенко с 1980-х годов, в 1990-е годы была свернута, не дойдя до своего завершения.
44 Подробнее см. Сичинава Д. В. Национальный корпус русского языка: очерк предистории // Национальный корпус русского языка: 2003—2005. М.: Индрик, 2005, 21—30.
45Помимо сотрудников отдела (А. Е. Кибрик, М. А. Даниэль, А. В. Архипов, М. М. Брыкина, А. С. Хорошкина) в этих экспедициях также участвуют заслуженные экспедиционеры С. В. Кодзасов и И. А. Муравьева, сотрудник ИЯз РАН В. Ю. Гусев и недавний выпускник ОТиПЛа Д. А. Паперно.
47 В состав группы на постоянной основе входят проф. С. В. Кодзасов, доц. А. В. Архипов и инженер компьютерного центра Л. М. Захаров.
49 См. сайт конференции www.dialog-21.ru. А. Е. Кибрик и И. М. Кобозева входят в международный программный комитет конференции и в состав редколлегии ежегодно издаваемого сборника докладов «Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии».
50 Кузнецова, А. И., Казакевич О. А., Тучкова Н. А., Ким-Мелони А. А., Глушков С. В., Байдак А. В. Энциклопедия уральских мифологий. Том 4. Мифология селькупов. Томск: Издательство ТГУ, 2004, 381 с. Энциклопедия была переведена на английский язык и издана в Будапеште.
51 С 2012 г. проводится заочный интернет-тур олимпиады, дающий возможность участвовать в ней школьникам из отдалённых регионов России и из-за рубежа. В 2013 г. олимпиада проводилась, помимо Москвы и Санкт-Петербурга, ещё на двух региональных площадках - в Вологде и Екатеринбурге.
52 К сожалению, не всегда это удается, и не по вине ученых. Так, в программе «Код Кирилла», где речь шла о попытках латинизации русской письменности, позиции, высказанные В. М. Алпатовым, были «отредактированы» тележурналистами так, что от них не осталось практически ничего.
53 УМО (Учебно-методическое объединение) по лингвистике было создано на базе МГЛУ под руководством ректора МГЛУ проф. И. И. Халеевой.
54 Теоретическая и прикладная лингвистика: пути развития: К 100-летию со дня рождения В. А. Звегинцева: Материалы конференции (Москва, МГУ имени М. В. Ломоносова, 29-30 октября 2010 г.). – М., МГУ: Изд-во Московского университета, 2010. – 144с.